Огненная осень четвертого года

Желаемого можно достичь правильным кадром, и необязательно быть идеалом.
Так мне казалось, пока я не увидела ЕЕ.
Фотографии ее только портили, и просматривая тысячи снимков с ее участием, я не замечала ничего особого. Да, симпатичная особа, несколько ненатуральная, как и все они - богемные тусовочные вешалки. Правильно нанесенный макияж, кажется, вбетонированный в кожу, чтобы даже ночью на белых простынях казаться куколкой. Листья салата, рвота, в сумочке - всегда лак, блеск для губ и легкие сигареты. На снимках она получалась шестнадцатилетней нимфеткой, с рыбьим интеллектом в глазах, вычурными манерами и ужасающим нарциссизмом. Мне запомнилась только ее огненная прическа и трогательная родинка на скуле. 
Она сидела в кафе рано утром напротив моего дома, куда я всегда захожу по пути на работу - купить круассанов и, если есть время, выпить чашку капучинно. Рыжие волосы настолько приятно гармонировали с осенней листовой на улице и желтой скатертью на столике, что меня потянуло на встречу к ней, а она удивленно смотрела, как я таращусь на нее, сомнамбулически плывя к ее столику. 
Она не была испугана, когда я присела к ней на свободный стул у окна, но напряжение, да еще какое, чувствовалось буквально от каждого ее взгляда, вздоха, движения рук, которые машинально подносили сигарету ко рту, потом к пепельнице, сбрасывали пепел, и снова - ко рту.
Стандартный диалог, попытка "заклеить", ее вежливый смех, мои ужимки и прыжки, и вот - я ее уже провожаю до дома, напрочь забыв про работу. Она уже не скованна, рассказывает мне о своей работе, о разных интересных маленьких происшествиях, которые оказалось так приятно слушать.... Она слушает меня, практически не смотря на дорогу, а я наслаждаюсь ее улыбкой. 
Подъезд панельной девятиэтажки, лифт до цифры шесть, дверь, прихожая.... Она.
Почему я это сделала, не понимаю до сих пор. Может быть, это судьба, мои отключившиеся на несколько минут совесть и стыд, случайность, неизбежность, называйте как угодно. Может быть, даже легкое сумасшествие. Но тогда, в кафе, я видела только ее глаза. Настолько огромные, мудрые, глубоко-зеленые и усталые, абсолютно не те, в которые я смотрела на глянце. Озабоченная школьница пропала, стерлась, исчезла и, во всем своем великолепии, передо мной сидела женщина, девушка, дева, дива - взрослая, прекрасная, грациозная аристократка, прожегшая в моем потрепанном сердце новую дыру своими огненно-рыжими кудрями. 
Уже четвертый год она каждую ночь засыпает на моем плече, оплетая меня руками и ногами. Уже четвертый год мы каждое утро вместе сидим за тем столиков в том самом кафе.
Уже четвертый год я люблю ее.