Осень

* * *

Бушует август.
Лисья морда осени
коварно промелькнёт то там, то тут,
но ещё скулы летом перекошены,
глаза по-летнему всё ищут и всё ждут.

Ещё горит надежда на безумие.
«Прощай, любовь…» — не прав ли Беранже?
Но вот сентябрь. К забытой летней сумме
нам не добавить ничего уже.

Ах, милая!
Не рано ль мы забросили
попытки навсегда сойти с ума?
И тычется мне в душу морда осени,
а там, я чувствую, — давно уже зима.

* * *

Осень – солнечное создание
шепчет в окна мне : «Отвлекись!»
Шлет мне шелковые послания,
желтой краски набрав на кисть.

В беззаботной улыбке осени –
Обещанье отсрочки зимы.
Рано летние игры забросили,
зря не любим друг друга мы.

От охапок желтого света 
до пронзительной синевы –
столько в осени много лета,
сколько в кронах берез листвы.

Час не пробил для  покаяния!
Перед смертью бушует жизнь.
Осень, солнечное создание,
желтой краски берет на кисть.

* * *

Осень.
Слякотная погода.
Капли с той стороны стекла.
Потихоньку плачет природа
по любви,
что давно
прошла.
 
* * *

Покой земли. Воскресная удача
его понять, почувствовать, принять.
Деревня Половинка. Осень. Дача,
где жизнь моя течет, как будто вспять.

Заметно молодею. Дура-старость,
сегодня мне с тобой не по пути!
Ах, как береза во дворе старалась
последней желтой вспышкой расцвести.

Спасибо милая! Тебя я тоже внемлю,
как всем лесным друзьям моим окрест.
Будь я жених, я б эту выбрал землю
из всех судьбой предложенных невест.

И лег бы здесь навеки под березой
красивым, мускулистым, молодым…
Напрасно только выбивает слезы
костров осенних приставучий дым.

* * *

Придавила крылья осени
снегом ранняя зима.
Ты совсем меня забросила,
одинокая сама.

На работу ходишь, в гости ли —
твой тебе начертан путь.
Я хотел на крыльях осени
улететь куда-нибудь…


* * *

Облетели деревья. Голые.
Только небо над ними дугой,
да полей подмороженных олово,
да мои очумелые головы,
что слетали одна за другой.

И катились они откосами,
налипала на них листва,
но глаза замечали раскосые,
как плескалась в ветвях березовых
вся небесная синева.

А нежаркое солнце старалось,
кувыркаясь в пожухлой траве,
с поздней осени снять усталость.
И все это в последней осталось
непотерянной голове.