Обь

* * *
Тишина в небесах такая,
что мой ум городской шалеет.
И река не течёт, а тает,
и душа не живёт, но млеет.

Май всегда — как начало счастья.
Жду друзей на ожившей даче.
Среди сосен мохнатых прячась,
Божья птица о жизни плачет.

Только всё, плачь не плачь, проходит,
даже если не время печали.
Слышен смех друзей с теплохода…

Жаль, Прашкевича не позвали.

* * *
Живая граница песка и воды
туда и сюда постоянно смещается,
а волны спеша замывают следы,
и лодка слегка за мостками качается.

Приплывший на лодке старик-рыболов
повыше свои закатав голенища,
задумчиво чистит нехитрый улов,
и чайки кричат, как крикливые нищие.

Старик, свою рыбу промыв изнутри,
с корзиной и веслами вверх поднимается.
И рыбьи по волнам плывут пузыри,

ОСЕНЬ

И как будто и не было лета!
Заманило и бросило там,
где дожди, как плохая примета,
неотступно идут по пятам.

Мне ль не знать: постоянная сырость –
основная среда для тоски.
Пеленой сероватой покрылась
середина великой реки.

И последние грустные птицы
левым берегом тянут Оби.
Даже если захочешь влюбиться,
не пркажешь душе: «полюби!»

Потому что закончилось лето.
До весны надо как-то дожить.
Чтобы март – как рождение света,
чтоб апрель – как желанье любить.
Октябрь 2007 г д. Половинка