а всё остальное - не важно

..вот перед ней окно: автобус осень обгоняет, та хочет соблазнить его, наряды как на дефиле меняя; не трогает. Свой величавый бок несет красавец Неоплан - туда, где не смолкает телефон
и план –
над шеей занесён дамокловым мечом; где строг и холоден фасад, на входе страж – угрюм и страшен,
на этом и кончается апломб.
Чем дальше в лес, тем больше каши - во всём бардак-галдёж-разгром,
пир на костях, эцэтэра..,
но всё это, в общем, не важно.

..вот выворачивает Неоплан – кренясь, пересекает встречку; застыли ожиданьем три ряда – те, кто крутые будут, и которые помельче. Теперь, смотрящей из окна, вся местность словно с воздуха видна,
и видит:
точно по сплошной,
как робот, следующий по разметке,
полчеловека - вместо ног тележка – ползёт с протянутой рукой.

И, взглЯнув, сбросила остатки сна и, вжавшись в кресло, глаз не сводит (жалеет ли беднягу, благодарит ли Бога – что не коснулось близких и милована сама,
и прочих мыслей понемногу),
но мимо проплывает Неоплан – ни осень, ни калека  – железного не трогают.
Смотревшая в окно, попутчиков тогда – пытает взглядом:
соседка спит,
собачатся, кому пришлось стоять в проходе,
а парочка,  что впереди – от смеха бронхами исходит. 
Нет, не находит никого, с кем поделиться. ЕМУ бы показать – одними лишь глазами.., он понял бы без слов, что тЕснится в груди, когда у горла ком и все слова куда-то запропали:
дорога - стали полотно, снующие пилой авто, и этот человек-окатыш.

..вот перед ней окно, автобус осень обгоняет. Калеки полу-силуэт исчез давно; печаль  --  по малу поддаваясь, тает..
и в этот самый миг – запомни день и час! - приходит откровенье, и выраженье глаз
меняется – теплеют что ли..
как будто сердце взяли на ладонь и поднесли к губам - и прошептали глупому:
есть двое.
Она – смотрящая в окно, и где-то  --  меж  туманом и дождём
есть он – как водится - умён, отважен.
Есть двое: она и он. А всё остальное, в общем, не важно.
По крайней мере, для неё.