Что мне сулишь? Что хочешь сделать вновь...

Что мне сулишь? Что хочешь сделать вновь
С сожжённым древом, сердцем одиноким?
Дай разгадать хотя б намёком,
Поведай мне, чего мне ждать, Любовь?

Уже к мете мои подходят годы,
Как на излёте падает стрела,
И грозный огнь во мне погаснет скоро;

Тебе простил я прежние невзгоды,
Затем что зря ты силы извела,
И я страстям отныне – не опора;
Как ни дразни, не разгорится ссора:
На что душе, на что очам моим
То, чем я прежде был томим?
Я победил: ты не страшна нимало,
Хоть сил у сердца меньше, чем бывало.
Ты мнишь, быть может, новой красотою
Меня завлечь в твой роковой силок,
Где и мудрец бессилен защищаться
И опытнейший слаб перед бедою?
Но, словно лёд на пламени, я б мог
Лишь таять, падать, но не возгораться,
Одною смертью нам дано спасаться
От острых стрел и беспощадных рук,
Что расточают столько мук,
Не взвесивши, в возмездиях за вины,
Ни времени, ни места, ни причины.
Уже душа моя шлёт к Смерти слово
И о себе с собою говорит,
И что ни час, томится новой думой,
И что ни день, покинуть плоть готова,
И наперёд в посмертный путь спешит,
Страшась и веря, светлой и угрюмой.
Как прозорлива ты, Любовь! Подумай,
Как ты лиха, смела, сильна, грозна,
Раз мысли о смерти мне страшна,
Хотя она уже передо мною.
Засохший ствол вновь хочет цвесть листвою!

Чего ж ещё? Всё ль я должник твой? Царство
Твоё в былом довлело надо мною,
Тебе рабом я был всю жизнь доныне.
Чей умысел, чья сила, чьё коварство
Опять влекут к тебе? Властитель злой,
В чьём сердце – смерть, хоть речь – о благостыни?
Бесчестье было б для святыни,
Когда б душа, воскреснув к жизни, вспять
Пошла к тому, кто жаждал смерть ей дать!

Всё, кто живёт, вернётся в землю вскоре;
Всё тленное скудеет красотой;
Предавшийся любви спастись не может;
Грех состоит с возмездьем в договоре,
И каждый, соблазнившийся метой,
Что мне прельщеньем сердце гложет,
Своё злосчастие лишь множит.
Ужель день смерти, благ моих опора,
Из-за тебя мне станет днём позора?