Игра. Посвящается Алле Супруновой

ЭПИГРАФ:

НА КАЖДУЮ ИГРУ ЕСТЬ СВОЙ КЕНГУРУ
_________________________________________

Игра опасная, остроазартная
И вот история обычная, стандартная:
Неотвратимо времени теченье,
Ты чувствуешь неясное влеченье

В душе твоей мечты, желанья, грёзы,
А на глазах - неискренние слёзы
На дочь соседки смотришь с умиленьем
И сердце тает в сладостном томленьи

Девица хороша и не спесива,
И веселА, и, может быть, красива
Запретный плод надкушен, вот дела,
В шестнадцать лет она уж не цела

Шарман, мон шер, Амур, мон Дон Гуан
Ты скоро убедился в этом сам
И это было сладостно и дико
До исступленья, боли и до крика

Ты окунулся в этот омут весь,
Прощай невинность, девичья честь
А в этом омуте, довольно тихом,
Жило коварное и злое Лихо,

И поп и дьявол, и Балда и бесы,
Баловники и спутники прогресса
И тайна Сфинкса под завесою тумана,
И нить старинного китайского романа

Умом, иронией и интеллектом наделён,
Ты не был, в сущности, в неё влюблён
И так тебе покоя захотелось,
Что не пилось, не елось и не пелось

Когда ты думал, что уже погиб
Явился как спаситель этот тип
Образовалось всё само собой,
А ты обрёл желаемый покой...               

1984 г.



КАК Я СТАЛ МУЖЧИНОЙ, 14 сентября 1977 года.

P.S.  Мне нравится девушка Алла, дочь нашей соседки тети Риммы. Она красивая, светловолосая, как её мать, эта самая Алла, я имею в виду, а не тётя Римма. Тётя Римма толстая, добродушная тётка, но в последнее время, из-за того, что потеряла мужа, к сожалению, слишком часто пьёт. А когда она выпивает то всегда заводит свою любимую песню:

Римма,Римма,Римма-джан,
Едем в край Азербайджан.
Будем кушать баклажан,
В Кисловодске пить нарзан...

И другие такие же весёлые песни своей молодости, и совершенно не слышит звонок в дверь или по телефону. Сегодня Алла забыла ключ.Сидела у меня.А юбка короткая, видны голые коленки и ляжки.Она была так соблазнительна...
Мы сидели на диване и играли в карты. Алла что-то рассказывала про своих новых знакомых ребят из класса, которых я не знаю. Я учусь в техникуме на втором курсе, а она в выпускном, составленном из нашего класса и параллельного, и многих ребят оттуда я просто не знаю.
Я проиграл и сказал:
- Не везёт в картах, повезет в любви
Она улыбнулась.
- Алла, - сказал я дрожащим от волнения голосом, - Можно я тебя поцелую?
Повернулся к ней, обнял и первый раз в жизни поцеловал девушку в губы. Один раз, другой, потом она сама поцеловала меня, а потом я стал по-настоящему жадно, взасос целовать её в губы и шею, и расстёгивать ей платье на груди.
- Не надо... Пожалуйста... Не надо... Ну не надо... Ну не на-а-а-да же!
- Аллочка, пожалуйста... Какие они у тебя! Можно...
Я стянул лифчик и, впервые в жизни, увидел голые конусообразные груди девушки, которой было уже почти семнадцать лет, и без всякого сопротивления с её стороны трогал их руками, целовал, лизал, брал в рот по-очереди и сосал их вялые коричневые соски.
- Не надо!
- Аллочка, пожалуйста...
- Давай не сейчас!
- Ласточка, родная моя...
- Ну хватит! Я матери скажу... Что ты делаешь! - испуганно шептала Алла, не делая почти абсолютно никаких попыток освободиться от меня или оттолкнуть мои руки, лапающие её маленькие, упругие груди. Я встал на колени перед ней, взялся руками за края её широкой, коричневую юбки и рывком задрал её подол кверху, до живота, увидев под ним выцветшие сиреневые трусы. А потом засунул пальцы под резинку её трусов, взялся руками за резинку и медленно потянул трусы вниз, на одно мгновение увидев её кудрявые, светло-русые волосы на лобке...
- Нет! Нет! Не надо! Я не хочу! - вдруг закричала Алла и схватив свои, сползшие, благодаря мне, ниже всякой ватерлинии приличия и стыда, трусы за резинку, быстро натянула их обратно, прикрыв от моего жадного вожделеющего взгляда, свой заросший густыми, кучерявыми волосами лобок.
- Нахал! Фу, как не стыдно! - крикнула она, прижавшись спиной к дивану, и, оправляя юбку, вдруг, неожиданно отвесила мне самую настоящую, сильную пощёчину. Карты разлетелись по полу. Всё было испорчено..

         
Сапиенти сат (Умному-достаточно)