Через двадцать лет

… Итак, все началось в один прекрасный летний день, когда они познакомились. Она пришла к нему брать интервью, а он, узнав, что к нему придет молодая симпатичная девушка, ждал ее в хорошем расположении духа, с вкусными конфетами и в своей форме.
Интервью удалось. Он рассказал все, что знал, показывал бумаги и документы, оперировал юридическими терминами, - словом, делал все, чтоб произвести на нее впечатление. Это ему, похоже, удалось, ведь на прощание она сказала: «Благодарю вас за интересную беседу. Спасибо». Она понравилась ему сразу. И потому, чтобы увидеть ее еще раз, попросил показать ему материал перед выходом в печать.
… Два года так продолжалось. Она называла его на «вы», он – на «ты», она приходила к нему на беседы и материалы, он давал ей уголовные дела под страхом потерять бумаги и заработать неприятности по службе. Иногда они пили чай вместе, подолгу беседуя обо всем на свете…
Он старше ее на 12 лет. Ей 22 года, она недавно окончила институт. А он взрослый состоятельный мужчина, имеющий помимо крутой машины, квартиры и высокой должности жену и маленькую дочь. Он понимал, что именно это мешает ей решиться…
…Она думала о нем.  Всегда. Светло, хорошо, тепло думала, и всегда улыбалась. И только вздыхала, когда в голову закрадывались шальные мысли о том, чтобы быть вместе. «Уводить чужого мужа – грех», - считала она. И потому просто оставляла все как есть, полагаясь на судьбу. «Если он мой, то он станет моим», - сказала себе она. И терпеливо ждала знаков судьбы.
… Впервые все изменилось после одной вечеринки в местном клубе. Они оказались там случайно – она пришла с подругами, он с другом. Медленный танец, на который он ее пригласил и который они танцевали вместе, сплотил их. Она открылась ему с совсем другой стороны. Нежная, мягкая, ласковая, ему так захотелось оберегать ее, беречь ее сон, заботиться о ней… Он чувствовал ее тепло, все смелее и сильнее обнимая ее, прижимая к своему телу. Он забыл о своем статусе, что все смотрят на их пару, что он показывает свое неравнодушие к ней… Но ему было все равно.
- Давай сбежим отсюда, - шептал он ей. – Я сейчас же пойду заведу машину. Приставать не буду, обещаю, просто мне хочется побыть с тобой рядом…
- Хорошо. – Согласилась она после недолгих раздумий. – Через 20 мин позвони мне и я выйду.
В тот вечер они колесили по улицам до рассвета. Смеялись, грустили, беседовали и молчали… Он признался ей в любви.
- Я скажу тебе честно: ты мне тоже очень нравишься. Может, даже больше, чем нравишься, - сказал она. – Поверь, именно поэтому я сбежала с тобой у всех на виду из клуба и теперь смотрю в твои глаза и бессовестно наслаждаюсь поцелуями. Но мне нечего предложить тебе, кроме самой себя.
- Я могу надеяться на еще одну встречу? – голос его охрип.
-Конечно. Я могла бы построить невинную непорочность, но ты мне действительно нравишься. Я буду рада новым встречам.
Поцеловав его в щеку на прощание, она ушла домой. Он долго еще смотрел ей вслед, потом, наконец, уехал домой. Впервые он пришел домой с рассветом…
… Так начался их роман. Быстрый, стремительный, страстный. Им было хорошо вдвоем. И все сильней скучали они друг по другу ночами и вечерами, все чаще звонили – «Как твои дела?» и часами говорили, говорили… Все трудней было ему объяснять дома свои отсутствия по вечерам, долгие телефонные разговоры «с коллегами», запах чужих женских духов на его рубашке, задумчивость, отрешенность от жены и семьи… Он страдал. Потому что понимал: дальше так не может продолжаться. Не то чтобы его брак был ошибкой, просто не было в их отношениях того, что он испытывал с ней. Не то страсти, или нежности, или ласки, или доброты, или еще чего-то… Но с ней он чувствовал себя собой. А с женой – роботом, исполняющим обязанности.
Он решился на развод. Первым. Не обсудив этого даже с ней.  Просто сам решил – и ушел. Оставив жене и квартиру, и машину.
… Через несколько месяцев они поженились.  Сняли квартиру. Стали жить, как все – экономя деньги на питании и одежде, откладывая деньги на квартиру и задумываясь об ипотеке. Она постоянно что-то готовила, стирала, убирала, утром закручивала бигуди и варила кофе, приносила ему его в постель, не всегда успевая к этому часу снять бигуди, нов такие минуты она казалась ему еще более прекрасной…
Она не жаловалась на трудности, напротив, стала более улыбчивой, сдержанной и терпеливой. И еще более красивой, чем когда бы то ни было.
… А еще через два года они купили квартиру, большую, четырехкомнатную, куда он привез ее уже не одну – а с дочкой. Она родила ему дочь, Ульяну.  А через два года сына.  Они были счастливы. И даже  12 лет, на которые он был умнее и мудрее, не мешали им любить и понимать друг друга.
… Все закончилось в один прекрасный осенний день. Действительно прекрасный, потому что небо было ярко-голубого цвета, светила солнце, и, несмотря на утренний морозец, день обещал быть теплым. Все вокруг радовало разноцветьем осенних красок: и красный, и зеленый, и потрясающе яркий желтый цвет украсили природу. Это была ее любимая погода в любимое время года…
Утром она собиралась ехать в Барнаул – в командировку с отчетом. На машине, с водителем… В общем-то, ничего не предвещало беды. Накануне этого они праздновали первые успехи Ульяны в учебе – ведь она была уже первоклассницей! Вдвоем… Ночью она была удивительна нежна, она так обнимала его… И повторяла: «Я люблю тебя. Всегда это помни».  Утром она с такой нежностью целовала ребятишек, что у него сладко заныло сердце: «Какая же она нежная! Как дорожит семьей!».
- Я люблю вас! – крикнула она уже у порога, глядя, как сын и дочка машут ей вслед ручками и улыбаются. Он привычно сына в садик, дочь в школу, приехал на работу. Защемило сердце. Никогда не жаловался нас сердце, а тут прям напасть. Дышать трудно.
- Что с тобой? – спросил внезапно вошедший коллега. Увидев, что он не может говорить, накапал ему корвалол. - Не знал, что ты сердечник. Рановато тебе сердцем-то маяться…
Раздался звонок. Он взял трубку.
- Да, слушаю. Что? Она… жена. Когда? Где? Я могу выехать туда? И не объясняя причин, сел в автомобиль и поехал к 35 км дороги на Барнаул, чтобы увидеть ее…
… Даже под грудой раскареженного металла она умудрилась сохранить живой взгляд и непосредственную красоту. Когда ее тело извлекли, она, казалось, улыбалась.  Он не выдержал, упал к ней и тихонько заплакал. Она была еще теплая… От нее пахло жизнью, его любимыми духами и кровью.  На ней было много крови – она разбила голову, поранило шею, лицо и руки, порезала осколками стекла грудь…
А потом был морг, где патологоанатомы, нещадно разрезая ее тело, устанавливали причину смерти. Потом – покупка гроба, доставка тела, приобретение погребальных принадлежностей… Он не хотел, чтобы ее называли «тело». Но в морге ее окрестили именно так. Тело… То, что было его жизнью, теплом их дома, улыбкой и радостью, то, что любило и воспитывало их детей, то, что родило ему его детей, то, что он считал главным счастьем в своей жизни, ради чего он 10 лет назад круто изменил свою жизнь, теперь – просто тело… В дни подготовки к похоронам дом не был пуст – приходили все: его и ее друзья, коллеги, знакомые, соседи, даже незнакомые люди… Они приносили венки и цветы, смотрели на ее портреты и плакали. Он всячески утешал родителей – и ее, и своих, пытался объяснить детям, чьи глаза за эти дни постарели на добрых пару десятков лет, что их мама больше никогда не приедет…
Потом доставили гроб с телом. Даже там она была красива. Так, как будто живая, и сейчас же встанет и засмеется, или скажет что-нибудь веселое, или просто обнимет, или тихо прошепчет: «Я люблю вас…» Он отдал бы сейчас все на свете, чтобы так случилось. Всю Вселенную… Но у него не было больше Вселенной. Она лежала сейчас в гробу в белом платье, как невеста, и улыбалась.
Потом были похороны, поминки, много слов и слез, возвращение в опустевший дом, к несчастным детям, так рано потерявшим самого близкого человека, долгие бессонные ночи, мучающие воспоминаниями о ней… Чтобы не сойти с ума от тоски, он каждый день просматривал ее альбомы. Где она была еще школьницей, потом студенткой, потом – красивой девушкой, потом они вместе… Так было легче. Ведь там, на этих листах размером 12*15 она была живая…По выходным он ходил в церковь и молил Бога о том, чтобы там ей было хорошо. Чтобы Он простил ей все грехи, чтобы поскорее с ней встретиться… Ходил на ее могилу, где был ее портрет и много цветов.
…Через 20 лет он был уже рядовым пенсионером. Жил скромно на даче, занимался садом, много читал… Занимался с внуками. Дети уже выросли. Сын пошел по стопам матери, а дочь – по его. У Ульяны были ее глаза. Ее голос. Интонации… Он был счастлив своей мирной тихой спокойной жизнью.
- Дед, дед! А кто это? Ой, он шевелится! – кричал его внук Артем, 5-летний мальчуган.
- Дождевой червяк, внучек, - ответил он с незатейливой улыбкой.
Но Артем уже переключился на бабочек, птиц, играющих неподалеку котят…
- Папа! Артем! Обедать! – заслышал он голос Ульяны. Сегодня все и дочь, и сын гостили у него. Ульяна привезла с собой внука и мужа, а сын приехал один – он не был еще женат. Он пошел с внуком в сад, предоставив дочери преимущественное право в готовке обеда.
- М-м, какие ароматы… - На столе уже дымился наваристый борщ, лежала стопка блинов, в духовке доходила курица. – Артем, мыть руки! – и дед с улыбкой наблюдал, как внук побежал в ванную умываться. – Я сейчас приду!
Он задержал взгляд на ее портрете в гостиной, где она была еще так потрясающе молода и где улыбалась  той жизни (портрет был сделан через полтора года после рождения Ульяны), подмигнул и тихонько, как будто ей на ушко прошептал:
- Видишь? Жизнь продолжается. И ты продолжаешься… В нас.