Wislawa Szymborska - Krotkie zycie przodkow

Wislawa Szymborska
KROTKIE ZYCIE NASZYCH PRZODKOW

Niewielu dozywalo lat trzydziestu.
Starosc to byl przywilej kamieni i drzew.
Dziecinstwo trwalo tyle co szczeniectwo wilkуw.
Naleza;o sie spieszyc, zdazyc z zyciem
nim slonce zajdzie,
nim pierwszy snieg spadnie.

Trzynastoletnie rodzicielki dzieci,
czteroletni tropiciele ptasich gniazd w sitowiu,
dwudziestoletni przewodnicy lowow –
dopiero ich nie bylo, juz ich nie ma.
Konce nieskonczonosci zrastaly sie szybko.
Wiedzmy zuly zaklecia
wszystkimi jeszcze zebami mlodosci.
Pod okiem ojca meznial syn.
Pod oczodolem dziadka wnuk sie rodzil.

A zreszta nie liczyli sobie lat.
Liczyli sieci, garnki, szalasy, topory.
Czas, taki hojny dla byle gwiazdy na niebie,
wyciagal do nich reke prawie pusta
i szybko cofal ja, jakby mu bylo szkoda.
Jeszcze krok, jeszcze dwa
wzdluz polyskliwej rzeki,
co z ciemnosci wyplywa i w ciemnosci znika.

Nie bylo ani chwili do stracenia,
pytan do odlozenia i poznych objawien,
o ile nie zostaly zawczasu doznane.
M;drosc nie mogla czekac siwych wlosow.
Musiala widziec jasno, nim stanie sie jasnosc,
i wszelki glos uslyszec, zanim sie rozlegnie.

Dobro i zlo –
wiedzieli o nim malo, ale wszystko:
kiedy zlo tryumfuje, dobro sie utaja;
gdy dobro sie objawia, zlo czeka w ukryciu.

Jedno i drugie nie do pokonania
ani do odsuniecia na bezpowrotna odleglosc.
Dlatego jesli radosc, to z domieszka trwogi,
jesli rozpacz, to nigdy bez cichej nadziei.
Zycie, chocby i dlugie, zawsze bedzie krotkie.
Zbyt krotkie, zeby do tego cos dodac.

(1986.)

***

Вислава Шимборска
КРАТКАЯ ЖИЗНЬ НАШИХ ПРЕДКОВ

Мало кто до тридцати доживал.
Стареть тогда могли лишь деревья да камни.
У детей и волчат детство длилось недолго.
Нужно было спешить и жизнь одолеть
прежде, чем солнце зайдёт,
прежде, чем первый снег упадёт.

Лет в тринадцать рожали детей,
года в четыре – в камышах разоряли гнёзда,
двадцатилетними зверя травили;
вот ещё не было их – и вот уже нет их.
Концы бесконечности быстро срастались.
Заклинания ведьмы жевали
всеми ещё молодыми зубами.
Под присмотром отца сын мужал.
На глазах у деда внучата рождались.

Впрочем, и годы свои они не считали.
Сети считали, горшки, шалаши, топоры.
Время, щедрое к звёздам небесным,
с ними прижимистым было – и руку пустую
им подавало, но быстро отдёрнуть старалось.
Шаг. Ещё. Ещё два –
вдоль реки, что сверкая,
из темноты в темноту воды несёт.

Не могли потерять ни минуты – не ведали
ни подзабытых вопросов, ни запоздалых признаний,
поскольку не знали дней оных.
Мудрость себе не могла позволить седин –
понять нужно было раньше, чем станет понятно
и всякий голос услышать ещё до того, как он прозвучит.

Добро и зло –
знали о нем немного, но всё:
когда зло берёт верх – добро себя сокрывает;
добро проявляется – зло поджидает в засаде.

И то, и другое – непреодолимо,
но не безнадёжно; не вечно, но не мимолётно.
Посему если радость, то со вкусом тревоги,
если печаль, то непременно с тихой надеждой.
Жизнь, сколько б не длилась, всегда коротка,
даже слишком, чтобы к этому что-то добавить.


(Перевод: Киев, 6 октября 2010.)