Был ребенок, и он рос с каждым днем

Был ребенок, и он рос с каждым днем и каждый день видел новое,

И на что бы он ни взглянул — он всем становился,

И все становилось частью его на этот день, на этот час

Или на многие, многие годы.

 

Ранняя сирень стала частью его,

И трава, и белый или розовый вьюнок, белый и красный клевер, и песня синицы,

И мартовские козочки, и розовые поросята, табунок жеребят, и резвый теленок,

И шумливый птичий двор, и утята в грязи возле пруда,

И рыбы, так непонятно повиснувшие под водой, и сама красивая непонятная вода,

И водяные растения с большими плоскими листьями — все стало частью его.

 

Апрельские и майские побеги стали частью его,

Зимние всходы и желтые всходы маиса, и овощи огородов,

И яблони — сначала в цвету, а потом все в плодах, и лесная ягода, и придорожный сорняк,

И старый пьянчужка, ковыляющий домой из сарая при кабаке, где он отсыпался после попойки,

И учительница, идущая в школу,

Послушные мальчики и драчуны-забияки,

Румяные девочки в чистеньких платьях, и босоногие негритята,

И все, что менялось в городе и деревне, в которых он рос.

 

И родители: тот, кто зародил его, и та, что его носила и родила,

Они дали ему не только жизнь,

Они отдавали ему себя каждый день, они стали частью его.

Мать, спокойно собирающая ужин на стол,

Мать в чистом чепчике и платье, ее ласковые уговоры, и когда она проходит мимо — запах свежести от нее и от ее одежды.

Отец, сильный, поглощенный делами, раздражительный, грубый, переменчивый, несправедливый,

Подзатыльники, быстрая громкая речь, когда он торгуется до хрипоты ради выгодной сделки,

Семейный уклад, привычные словечки, гости, вещи и сладкая на сердце тоска.

Привязанность, с которой не совладать, ощущенье всего, что окружает тебя, и сомненье — а вдруг все окажется сном?

Дневные сомненья, и сомнения ночи, и желанье узнать: так ли это все и как именно,

Такое ли все, каким оно кажется, или все это только проблеск и промельк?

Люди, снующие по улицам городов,— что они, как не промельк и проблеск?

А сами улицы, фасады домов, товары в витринах,

Экипажи, фургоны, тяжелые настилы пристаней, скопления и заторы у переправы,

Деревня на взгорье, когда издали видишь ее на закате с другого берега быстрой реки,

Тени, отсветы сквозь дымку, на колокольне, на крышах, там, за две мили отсюда.

А тут рядом шхуна, сонно дрейфующая вместе с отливом, с маленькой лодкой, зачаленной за кормой,

Или сумятица теснящихся волн, всплеск ломких гребней, удары прибоя,

В высоком небе пожар облаков и вдали полоса коричневой отмели, затерявшейся в чистом недвижном просторе,

И горизонт, и пролетевшая чайка, и запах соленых лагун, водорослей, ила,—

Все это стало частью ребенка,— он рос с каждым днем, и каждый день видел новое, и не перестанет расти, будет всегда расти с каждым днем.