Старец

Старец сидел над книгою Святой,
Руками дряхлыми листы слегка листая,
Как в серебре с густою бородой,
Внимательно, слова читая.

Поблекшие глаза давно уж не горят,
Не льётся свет из них, когда-то неземной,
Резные стены с ликами молчат,
Окутанные сонной темнотой.

Он сгорбившись сидит и жёлтые листы,
Проникнув в душу мудрого всевидца,
Разбудят лишь подобие любви
Бывавшего сражений очевидца,

Разбудят нежность, ласку и печаль,
И он усерднее над Библией согнётся,
Не всё успел он в жизни краткой, жаль...
Прекрасного чела тоска рукой коснётся.

И мысль, что сын в бою лихом убит,
Как меч стальной по сердцу ударяет,
Опять... и так всегда душа его болит,
Когда он Святослава вспоминает.

И задрожит рука и слёзы заструятся,
По скулам и щекам, на Библию упав,
Теперь он никогда не сможет улыбаться,
Тепло на жизненной дороге растеряв.

Поник совсем, задумавшись старик
И не расслышал он шуршания и звон шпор,
Когда же сын к груди в сердцах приник,
Как затихающий костер, вновь вспыхнул взор.

И нежно кудри светлые лаская,
В последний раз в глаза бойцу глядя,
Он прошептал: "Будь счастлив, - умирая, -
И пусть Господь благословит тебя!"

сентябрь 1994г.