Словофоррмы пытаются выжить...

Словоформы пытаются выжить
в сонме нечленораздельного бреда.
Кому я такой нужен,
Жалкий, голый и целующий лишь сигарету!?
Разве что только рухнет комета,
и тогда в спутанных, скомканных,
скорченных позах,
спекшегося яркого лета,
появится повод слушать
и верить стихам
неудавшегося поэта.
В этот слепок горячих слов
из остывшей переваренной жизни,
у меня несварение и вместо дерьма
выходят жидкие мысли.
Я подтираюсь новым листом
и вот, пожалуйста, получите!
Ах вам не надо!? Ну что ж?
Тогда беспощадно сожгите.
Только помните нет ничего,
кроме бессмертных слов.
Ваше мясо по вкусу червям,
но они не едят стихов.
Вы пройдете быстрым дождем
в жаркий июльский полдень,
и оставите после себя
пару луж в тени подворотен.
Вы умеете только брать, бухать, потреблять
и в следствии,
можете что то создать
лишь забыв о простой контрацепции.
Но вот поэт оптоволоконного века
априори велик и бессмертен.
Его стихи будут жить вечно,
на странице ЖЖ в интернете.
Он не боится забвения,
в его френдленте чуть больше трехсот.
Он признанный гений,
у него в каждой строчке бог.
А между строк отражение века -
ограниченность во всей красоте
элита, богема, искусство, культура
непременно с приставкой «псевдо» везде.

Забудет шифр агент
и забудут шифер строители,
рифму забудет поэт
и станет жизни пассивным зрителем.
Я сейчас пьян и пишу,
что никому не достанется.
На встречу забвению  спешу.
Вот он я! И не надо скалиться.
Просто выдавил все из себя,
и остался пустым и чистым.
Словно прямая кишка
после удачной клизмы.
Больше не чего здесь говорить
и не стоит винить кого-то.
Лучше больше торчать или пить
в ожидании эшафота.