Песня, умри!

И не единой песни
Не должно быть жаль.
 _______________________               

Песня, умри!
Ты родилась на свет –
В этом сомнений нет:
По нерождённым плач – не моя стихия.
Но теперь ты умри, «Смерть и София»!
«София и смерть». Ведь…
К чёрту рифмы!
Они прилипли
К мыслям моим!
Как бы мне их отлепить?
Нет, мне от них не спастись:
Это уже как инстинкт, как рвотный рефлекс.
Ладно ещё, что нельзя сюда вставить «лес».
«Лес» и «рвотный рефлекс» – это даже и мне не снилось!
Боже, как пошло… А я-то ещё гордилась,
Словно индюк, чистотою своих стихов.
Впрочем, это расплата за яркость слов:
За ангелов, за пустоту небес
И за прочий бред!
Песня, умри!
Ты бы ведь предпочла,
Чтобы я умерла?
А ты бы жила?! Чёрта-с-два!
Может, я тоже умру: и почём мне знать?
Но это, конечно, уж не тебе решать!
Послушай, Песня: мне очень плохо.
В окно мое смотрит вечер,
И ветки, и бледное небо,
Голубое лишь только чуть-чуть…
Будто бы в глуби озёрной –
Все это смешалось, застыло –
В тонком стекле оконном.
Ах, позволь мне тебе шепнуть:
О, моя Госпожа!
Я считала себя
Твоей госпожой.
Да, обманулась я!
Но никогда –
Слышишь, Песня? –
Не стану твоей рабой!
В границах твоих – мне не было тесно.
Твои посещенья – мне не были мукой.
Я только шептала: «Как это чудесно!»
Я только гордилась – своею наукой.

Выверну я карманы.
Загляну-ка
В давно обветшалую сумку.
Что там спит на дне слово – и мило –
хранилищ?
Да-с, не густо…
Волны
И звезды.
Сумрачный лес.
Закаты.
Восходы.
Ангелов хоры.
Сиянье небес.

Ужас, ужас!
Заглянем-ка in psihologics.
Боже, как мокро здесь! Да это ж сплошные слёзы!
Нет, забавно: из каких ледяных безразличий эти слёзы берутся?
В этих слёзных морях я, словно Алиса, могу захлебнуться.
Это, кстати, сравненье со смыслом. Только с каким? Не ясно.
Неужели, о Песня, ты не могла рассмеяться?
Хоть бы одна улыбка встретилась мне на пути!
Нет, тут её не найти!
Песня, умри!

– А стоит ли мне умирать из-за этого, а?
– А?

О, только одна мечта
Счастье бы мне принесла!
Ах, если б ко мне пришёл
Слов первозданных строй:
Нежных, блаженных и чистых…
Таких же, как те. С тем же смыслом.
Но не осквернённых веками нарушенных клятв!
Вот вылезает червяк.
На влажной спине – ярко-красная надпись:
«ПРОРЫВ К АБСОЛЮТНЫМ ВЕЩАМ АБСОЛЮТНО ОПАСЕН.
ОН СВЯЗАН С ЗАПРЕТОМ СЛОВ».
Я теперь не скажу: «Так что ж?»
О, моя абсолютная Песнь, абсолютно умри!

Между прочим,
Светлых истоков
Не так уж и много.
Два или три – и не боле.
А темных истоков
Нет вовсе.
Ибо это – не есть исток.
Это – чистая скорбь.
А цветные ручьи
Очень злы:
Ожидание часа и слова,
Как условие – слишком сурово
Для влюблённых в тебя, о Песнь,
И в тебя, о Смерть!

1999