Ченнелинг

Шел ченнелинг, и страсти накалялись,
Но, как всегда, болтали ни о чём,
Докладчики по-прежнему менялись.
Всё, как обычно, шло своим путём.

Сначала Будда с праздником поздравил,
О Карме как обычно толковал,
Тут Шива влез, о Боге не лукавил -
Всё, как положено народу, рассказал.

Зашёл и Дед Мороз с решением Правленья,
Грозился всем подарки подарить,
Вмиг знахари примчались, все раскрыв ученья,
Руками стали каждого лечить.

Архангелы зарю провозглашали,
Кутхуми на пикник всех зазывал,
Майтрейя не вдаваясь вновь в детали,
Всем помощь, как обычно, предлагал.

Мария с заседанья  приходила,
Об избранности пела россиян,
О вере как обычно говорила,
О единении, конечно, поселян.

Вдруг в бок толкнули, тут же повернулась.
Сосед - рога, печать в мозолистой руке.
Я по привычке в сторону рванулась,
Потом опомнилась, ведь мы накоротке.

«Ну, как тебе? Занятно говорили?»
«Нет, скукотища. Воду вновь толкут.
Твои сценарии оскомину набили,
Все как один пустое и несут».

«Старею, вот и начал повторяться,
Сейчас тебе забацаю финал…» -
Сказал и тут же стал, как чёрт, смеяться,
В блокнотик что-то быстренько писал.

«Что пишешь? О любви, небось, как прежде?»
«О чём ещё? На ней собаку съел.
Могу чуть-чуть добавить о надежде».
И чуть от радости на небо не взлетел.

«А помолчать?» «Ну, это тоже дело.
Сейчас и о молчаньи напишу».
Пером скрипел по-прежнему умело,
А я со скукой на него гляжу.

Контора пишет, я уж засыпаю,
С трибуны раздаются голоса.
И я его локтём в бочёк толкаю:
«Ну, закругляйся, ведь болтают три часа.

А что ты пишешь?» «По-другому не умею,
Работу то Уму ведь надо дать».
И вот несётся о молчаньи ахинея.
Недолго тут святой от скуки стать.