В стенах сгоревших теперь я одна

В стенах сгоревших осталась теперь я сама,
Больше не воскресить пепел прожитых дней,
Больше не светит мне наша хозяйка луна,
Ночи становятся жестче и холодней.

Больше нет сил, продолжать, разрывать эту ночь,
И наслаждаться дарами ее тепла,
Я бы хотела сына, такого, как ты, ну а ты – как я дочь,
Но нас мы сожгли, наши встречи сожгли мы дотла.

Знаешь, грущу, несказанно грущу, когда вижу рассвет,
Он не разлучит союз наш уже никогда,
И не узнаю, дождливым я утром ответ,
Где же свалилась, та самая наша звезда.

Ты уехал, и осень стала ужасно теплей,
Я же страдаю, я очень желаю дождя,
Но ярко, нет искренней серости дней,
И больше не будет, не будет, не будет тебя!

Множество ран терзают меня изнутри,
Все швы как расходятся, и не желают сойтись,
Разум мне шепчет, из памяти это сотри,
А сердце кричит, ты все помни, все помни и изредка снись.

Мир обгорел, стал холодным и сразу чужим,
Ночь не влечет, там нет больше наших следов,
Даже когда в одном месте с тобою стоим,
Мы разошлись по мирам, и не видим взаимных мы снов.

Призраки наши сочли, что им лучше уйти,
Вместо родного тепла, оставив нам боль,
Я тормозила водителя, жала стоп кран, я решила сойти,
От радости нашей в вагоне остался лишь ноль.

Там, где сидели все лето, разрыли и ввек,
Заездили сотни тяжелых железных машин,
Наши тропинки теперь не пройдет человек,
Сук же сожгли, он не вспомнит, став мертвым, немым.

Озеро высушат, воду сольют в никуда,
А там где темно, будет свет прям как днем,
Город разрушат дожди и года,
Исчезнет все то, где еще мы живем.

Когда буду снова курить, я сожгу тот рассказ,
Кто знает, а вдруг бросишь ты сигаретную смерть,
Я видела призрак твой где-то пять раз,
Но я не хочу туда больше смотреть.

Я зла, очень зла, что наш дом прогорел до костей,
Что пиво вскипело, ведь так не остыв,
И мы не пустили нигде своих диких корней,
Друг друга за все по привычке простив.