ОПЫТ

Порой игра, в которую играем,
Способна многое понять и разъяснить:
Зачем любить, зачем другим не верить,
Вот только не понять – зачем же жить?
И на любой из этих вопрошений
Ответ найдет философ и мудрец,
Но что поделаешь, когда ты сам не гений,
Когда еще обиднее – глупец.
Да пусть любые прения о жизни
Мы можем как-то хоть, но для себя понять
Но только смерть глуха, тиха доныне,
Что можем мы живые в ней-то знать?
Решать подобное суждением и спором
Способен каждый, стар и даже млад,
Но только что поделаешь, коль скоро,
Ты сам поймешь, что в чем-то здесь разлад.
Суждение о жизни очень скользко,
Один твердит о чести и любви,
Другой пытается сказать, что жизнь не броска,
Всего лишь ложь и грязь в людской крови.
Суждений столь, сколько душ ответит,
И в этом каждый в чем-то будет прав,
У каждого своя стезя на Свете,
У каждого свои есть честь и нрав.
О людях многое поведать можно,
Об их стремленьях, о душе, но час,
Который все так ждут, из года в год, тревожно,
Все перестроит, в раз изменит в нас.
Представив миг, когда богатства мира
Тебе уже и даром не нужны,
Один поймет, что в жизни скучно сыро,
Другой же воскричит, что все его творенья сожжены.
На ровном месте был построен замок
Или разрушен вековой гранит.
Секрет о смерти или жизни сладок,
Но мать природа бережно хранит
Свои страданья, муки и укоры,
Те, что способны мы ей причинить.
К чему спешить к неведомым просторам,
Когда своих во век не покорить.
Безумно в бездну открывая двери,
В тот мир, которого совсем, быть может, нет,
Все так же глупо, в это прежде веря,
Что смерть на все способна дать ответ.
А что есть смерть, да кто она такая?
Быть может, нет ее, а жизнь все то, что есть?
И может, мы живем, совсем не умирая,
Не можем тайный смысл ее прочесть.
Когда бы только раз пройти дорогой краткой,
И заглянуть в тот мир, хотя б одним глазком.
И рассмотреть, что чтим весь век загадкой,
Почувствовать на сколько он знаком,
То можно смело ринуться в сужденья,
О том, что смерть, что жизнь и что нас дальше ждет,
Принять одно конечное решенье
Или забыть про все наоборот.
Но нет пока еще ни карт, ни тайных планов,
Ни тайных схем ведущих в смерти мир,
И множество невиданных изъянов,
О том, что ждет там, горе или пир.
Пугают многих, но кого-то манят,
Ведь любопытства пьян и сладок вкус.
Уходят, понимают – их не станет,
Но верят в лучшее и говорят: «Вернусь».
Так кто же даст ответ моим вопросам глупым?
Молил я Господа о всем растолковать,
И он ответил мне понятно, хоть и скупо,
Но смог я светлого виденья смысл понять.
Не помню, как и где все это было,
Зачем я там и как туда попал,
Но видел я, как смерть на свет скулила,
А жизни умереть ни кто не позволял.
И так они в своих страданьях странных
Предстали в миг картиной предо мной
Я видел жизнь, в грязи в одеждах рваных,
Я видел смерть в шелках и молодой.
И сам не знаю, как, но смог понять я
Их взгляды, боль, и разговор пустой,
Окутал страх меня в холодные объятья,
Пропало все, я стал самим собой.
В одно мгновение растаяли все тени,
Затихла музыка, и яркий свет погас.
Я больше в жизни не имел сомнений,
Я смерть так близко видел в первый раз.
Само видение вдруг стало расплываться
В моем сознанье растворилась синева,
И мысль рожденная стремилась развиваться,
Сама, рождая верные слова.
Слова, для описания явленья,
Что видел я, введенный в яркий Свет,
И понял я одно, и в этом нет сомненья,
Нет жизни больше, значит, смерти нет.
И рассудите сам, коль не сложно,
Прочтите те слова, что понял я,
Тогда, задумавшись, поймете вы возможно,
И в чем секрет Земного бытия.
И стоит ли теперь судить о смерти,
Как о последнем шаге в мир иной,
Который уж теперь, хотите верьте,
Не назову я дорогой ценой.
Мне не зачем теперь твердить о жизни,
Не стоит говорить, что смерть страшна,
Ни что не может быть без укоризны,
Ни яркий свет, ни тьма, ни тишина,
А верить в этом хрупком мире надо
В слова свои, что разум все твердит,
И сам Господь, взирая страхи ада
За все грехи нас строго наградит.
Дождаться смерти или кончить жизнью?
Ответ не стоит спрашивать у Бога,
Живи, пока ты можешь жить,
Коль умирать, такая знать дорога…
Заснула осень, после бури отдыхая,
С лица дорог смела опавшую листву
И молча дремлет, утра ожидая,
Пугая чем - то спящую сову
Своим негромким, нежным мягким сапом,
Шевелящим убранство стройных стен,
Хранящих лес, как черный – черный саван,
Всечувственный бескрайний вечный плен.
Стена высокая, что не поднимешь взгляда,
Отдельно видеть низ, отдельно верх,
За стенами такими прячь, что надо,
Коль хочешь - жизнь, иль самый смертный грех.
Дорога темная сжимается все уже,
Деревья падают под ноги, не пройдешь,
И с каждым шагом видно только хуже.
Во тьме ночной и троп не разберешь.
Тут каждый шорох схватывает сердце
Стрелой пронзает каждый резкий звук.
От страха холод пробирает - не согреться
От самых пяток и до пальцев рук.
Величественно, молча, чуть шатаясь
У входа встретит грозный великан,
Листвой своей дубовой прикасаясь
К земле холодной и к седым лугам.
От мыслей разных в горле ком и сухость,
Все страх да ужас, ледяная жуть,
Но стен его величество и хмурость,
Увы, во век не миновать, не обогнуть.
Безмолвна ночь. Ужасна и промозгла,
Дорога медленно, уверенно бежит
В холодный лес, увы, не знавший долга,
Как тайны страшнее свой долгий век хранить.