Эссенция эмоций

Закрыв глаза, оторваться от земли, взлететь в толстой темноте.  Раскрыть глаза и захлопнуть их вновь, жмурясь от ярого солнца. Стоп. Боль. Ах… Это повод оборвался. Можно. Или нельзя? Крики. Пусто? Нет, просто я их не знаю. Как это? Свобода, боль и свобода…
 
Картина. Я в черном атласном платье. Я обнимаю ее за талию и робко целую в щеку. Она смеется и прячет глаза. На ней ярко-алое шифоновое платье с набивной юбкой из органзы. Откуда мы здесь?

Свобода. Петь. Кричать, бить в стену стереосистемой по утрам, плакать от боли в сломанных ногтях и знать, что все это сон. Потому что всё на свете лжет. На самом деле всё набрякшего чермного цвета, и лишь немногое таким и остаётся. Все – лживы и притворны.  А мы?

Взгляд мечется, как затравленная птица, крича о помощи и не находя ее. То ли тону, то ли сгораю заживо, не чувствую ног и сердца. Поднимаю с пола мертвую любовь и несу на кухню – нужно же что-то приготовить на ужин…

Открываю глаза. О! Я сдираю с кого-то красное шелковое платье, раздирая нежную ткань и задевая когтями томную плоть, желая впиться зубами в белую кожу, покрытую легким детским пушком. Красное платье? Я точно помню, как несла с собой серебряный тонкий кинжал с костяной резной рукоятью. Я не хочу нарезанной колбасы и очищенных яблок. Красное платье, красная кровь, красные круглые таблеточки… Голова передо мной открыла рот и исторгла множество маленьких птичек ярко-золотого цвета.  «Люби меня! Люби меня!», - кричали золотые птички. Кричали, кричали…  Падаю…

Вновь, уже который раз, открываю глаза. И с ужасом чувствую, как падаю вниз. Платье развевает полы на ветру. Мой нож со следами багрянца, а на губах – алая помада. Теперь косметику делают из натуральных материалов. Человеческих материалов. Ничего, куда-нибудь я все равно упаду.

Я прикасаюсь к твоим закрытым глазам. Снизу разливается желание, я ощущаю его жар. Целую твои губы и чувствую, что ты отвечаешь. Ты знаешь, что это я. Молюсь Богам о милости твоего взгляда, хотя могу заставить тебя. Но нет, ты захочешь сама. Я вкладываю свои пальцы в твои, и ты сжимаешь их. Твои щеки мокры от слез. Я толком еще не разобралась, чьих больше – твоих или моих. Я целую, я прикасаюсь губами к шее, груди и животу. Я желаю.

Умираю в падении, ласка в любви, закат из-под ресниц. Темнота и боль сменяются вспышкой сладострастия. Любить, но взамен – холод молчания. Увидеть зеленое солнце – значить, быть такой, как я. Увидеть рубиновые пряди волос – узреть богиню. Мою личную богиню…

Ты давно в последний раз слышала смех? Каким он был? Веселым, натянутым, счастливым, истеричным? Сияние улыбки или блеск оскала? Цвет Индиго определяешь ты, он ирреален.

«…А я сажаю алюминиевые огурцы, а-а, на брезентовом поле….»

Ты рисуешь на стене полный город песка.
За спиной у тебя триста шесть человек,
Твоя кисть оставляет непонятный век,
А на летней стене перед  городом тоска…