Кому и чего доказать ты желал

Кому и чего доказать ты желал,
когда свою голову в петлю вдевал?
Хотел вызвать совести муки у тех,
в чьих душах не смог заработать успех?

Мол, "Будете плакать, скорбеть обо мне,
я жизнь обрываю по вашей вине.
Меня не ценили, я был вам не мил,
обиды терпеть больше не было сил.

Я смертью своею бросаю протест,
пусть сердце она вам кусает и ест.
Как хлопнувши дверью, уйду я во тьму
и зла не прощу никогда никому!…"

..................................

Эх ты, бедолага! Что ты натворил?
С любовью Господь тебе жизнь подарил,
а ты её выбросил, хламу сродни.
Всего-то — что не был уважен людьми.

А люди-то разные ходят вокруг,
средь них непременно отыщется друг.
А если его ты найти не сумел,
знать, суженный круг для обзора имел.

Ты б вышел за рамки давнишних знакомств;
всяк — разнообразен, особен, не прост,
всяк — странен, порой непонятен другим,
и хают его, и смеются над ним.

Бывает, невзлюбят: один, два, три, пять. —
Пускай! Есть другие. Что переживать?
Бывает, конечно, — что чуть ли не все,
и "ни на какой не подъедешь козе".

Тебе, знать, такой и достался расклад,
и жизнь превратилась в безвыходный ад.
Но ты позабыл, что людей — тьмы и тьмы,
и что окруженье — не стены тюрьмы.

Ты просто не в той оказался среде,
где б мог быть нормально воспринят и где
был близок по духу, уму, естеству
не только кому-нибудь, а большинству.

Но жизнь-то одна. Неужели за то
себя убивать, что не любит никто?
Что кучке людей вышел не по нутру,
под всё, что даровано, ставить черту?

Поддался отчаянью ты, поспешил.
Кому и чего доказать ты решил?
Что в жизни не сделано, смертью не взять,
а если удастся, — про то не узнать.

Пусть даже поймут, что ты был "просто клад",
заплачут, за чёрствость себя обвинят;
пусть будешь оправдан, прославлен, воспет, —
не всё ли равно…, — ведь тебя уже нет.