СТО рублей. Эпизод из детства мамы

    Начало тридцатых годов минувшего века...
Светловолосая русская девочка лет пяти одна на узбекском рынке с небольшой корзинкой, наполненной золотистыми луковицами. Она пришла торговать. Пришла ранним утром, когда народ только-только начал собираться.
- Сколько стоит твой лук, девочка? -  задают ей вопрос.
- Сто рублей, - не раздумывая, называет она цену.
- Сколько?! – в изумлении замирают покупатели.
- Сто рублей, - упрямо твердит девочка, глядя чуть испод-лобья.

          Нежная, красивая, словно ангелочек, она собирает во-круг себя толпу любопытных, которые вновь и вновь спра-шивают  о цене товара, и услышав в ответ: «Сто рублей» дружно и громко смеются.
         Ей боязно, хочется плакать, хочется домой, но она не убегает, хоть и не понимает причины смеха, не понимает, чем привлекла к себе столь пристальное внимание, и поче-му люди такие недобрые в это утро. Одно она знает твёрдо, что, что сто рублей цена её луковичек и - точка.
          А почему? Да потому, что мама накануне вечером шепталась с подружкой и горько плакала. Разговор девочке  удалось подслушать. Оказалось, что она  должна была отдать соседям долг, сто  рублей,  а денег в доме совсем не было.  Вот дочка и придумала, как сделать, чтобы её мама перестала расстраиваться и рыдать. Она внимательно оглядела кухню, собрала в корзиночку, разложенный, видимо, на просушку, лук и отправилась ранним утром продавать его за сто рублей на рынок.
         Ребёнка уже окружала целая толпа взрослых и дети-шек, когда, наконец, её разыскали родители. Вид у них был встревоженный и возмущённый. Дочка ведь ушла торго-вать,  когда ещё все спали, тайно.

           Ох, и трёпку ей задали дома! Никто не понял и, тем более, не оценил, причины такого странного поведения. А  она не решалась оправдываться, так как догадывалась, что долг мамин - это тайна, а главное, боялась признаться в том, что, притворяясь спящей, подслушала секретный разговор взрослых.

            Героиня этой истории - моя мама. Детство её и юность прошли в Узбекистане, там  она стала врачом, окончив  после войны в Самарканде медицинский институт. Я узнала, как она торговала луком, когда уже была студенткой. Конечно, смеялась, но при этом мне было очень грустно.  Смеялась оттого, что сто рублей для того времени были немалые деньги, сродни окладу скромного служащего, и лук на такую сумму явно не тянул. А грустно - оттого, что добрую и отважную девочку  наказали так несправедливо, не разобравшись в её чистых детских  намерениях.
- А бабушка в последствие узнала о причине твоего столь благородного и неоцененного детского порыва? - спросила я  как-то маму, вновь вспоминая ту историю.
- Нет, я не рассказывала. Сначала боялась, потом забыла. Правда, когда  приходит мне на память тот случай, сразу становится обидно до слёз, что меня за сочувствие и дет-скую отвагу наказали, -  ответила она.