Баллада о пользе хорошего зрения

Вчера я зашла в эти стены,
и залы от зноя гудели,
горел коридор под ногами,
алела дорожка кроваво.
И все предвещало тревогу
в спокойствии зимнего утра.

Я шла — и не слышала гула,
как будто бы въяви заснула,
и воздух рукой раздвигала,
а он все плотней становился,
пока ты не появился.

Ты мимо спешил, торопился,
задумчиво мыслил о вечном.
А, может быть, просто голодный
за булочкой шел ты с повидлом,
а, может быть, за пирожком.

Меня ты заметил, конечно.
И я в первый раз пожалела
с тех пор, как ослепла от книжек,
что вижу так плохо деревья,
картины, трамваи и буквы.
а также твое лицо.

Но все-таки я догадалась,
что, кажется, ты поклонился,
а, может быть, ты улыбнулся,
и, может быть, даже кивнул.

Смутившись, я долго стояла,
а мир возвращался на место.
Следы твои быстро терялись
под пылью с чужих ботинок,
туфель и просто сапог.

Тогда я себя оглядела.
На месте себя не нашла я.
(Наверно, опять потеряла
я тело, как пропуск обычно,
за 10 минут до закрытья,
как паспорт, часы и ключи).

Тогда я решила поставить
диагноз. Он вынесен точно:
Вы призраком бродите в яви,
и надо сей морок развеять,
избавиться от наваждения,
поэтому Вам говорю:

«Вы мне интересны, поверьте.
Вы мне интересней трамвая,
начинки в любимой конфете,
надежды, тепла и другого,
чье имя давно позабыла,
а Ваше я имя — не знаю.

Я Вашего взгляда не стою
(но Вы это лучше проверьте).
Вы мне интереснее смерти,
поэтому я убегаю
туда, где Вы бродите плавно,
(так странно глазами тоскуя),
туда, где я сердце теряю,
пылинки за Вами целуя».

(1996-1997?)