Алфавит Раз, два, три...

Мучительное ожидание голоса.
 Настороженное: «Да?»
И вздох облегчения, от того,
 что у кого-то, все хорошо…


А

Я не люблю тебя. Ты не любишь меня. Что мы делаем рядом? В одной постели и в одной жизни? ** – это круглая дата. Не пора ли начать жизнь заново. Время застыло на ветвях деревьев. Зима никогда не закончиться. Мы стоим на месте и от этого мерзнем…


Б

Его нет уже двое суток. Играем в «холодно и горячо». Хотя, чащу все время холодно. Телефоны молчат. Я не хочу разговаривать с ними, а они со мной. Пора собирать постель. Ему некуда возвращаться. Интересная смерть сбежала. Но для верности, надо бы взглянуть на труп…

В

«Сказание обо мне». Часто думаю, а почему я пыталась покончить жизнь самоубийством. Три раза. И все три раза бежала прощаться. Но не к мужу. И в самый последний момент решала, что, если не могу бросить одного и уйти к другому. Пусть я не достанусь никому. Если уж умирать, то рядом с любимым. (А то, что ему от этого больно?)
Любимый, жертвы не принял, и тяготился моим безумием. По – моему, это самое большое и глупое доказательство любви с моей стороны. Даже те буквы, написанные карандашом, что он не может без меня жить. Не правда. Они стерлись. И мне приходится решать самой. Быть нам вместе или не быть. Не быть – решаюсь я…

Г


…Дети прыгали по тропинке. Хлопали в ладоши и старались произвести как можно больше шума. То хором, то перебивая друг друга, они дразнили большого белого гуся. Гусь шипел, вытягивал длинную шею. Приоткрывал клюв, как будто хотел, что-то сказать. Дети веселились, отбегали в сторону и продолжали кричать: Га-га-га.


Д


Дважды разложило на атомы. Еще раз собрало и разобрало. И швырнуло на ступеньки эскалатора. Руки искали опору. Голова шумела и с трудом собирала остатки мыслей. Ива – дерево печальное, но заманчивое. Еду.

Е

Говорили. Как-то не радостно. У него все хорошо. У меня все хорошо. Только мы очень далеко друг от друга. И это его нисколько не беспокоит. Теперь я поняла. Легче хранить себя в тишине и покое. Без телефонных звонков и встреч.

Ё

Может быть, это не потому, что позвали его? А потому, что не позвали ТЕБЯ? А может, это как чайка, на углу крыши соседнего дома. Которой спустя пять минут уже нет. Ты знаешь, что она была, но доказать этого не можешь…

Ж


«Я не знаю. Люблю её или нет. Я оставляю её одну. Я опаздываю и уезжаю, на долго. Объясняю ей, как надо себя вести, а она обижается. Мне надо работать, встречаться с друзьями. А она приезжает и требует внимания. Мне надо домой, но она требует моего присутствия. Я люблю её, а она не верит. Бегу к ней на свидания, Бог знает, какую рань! Оставляя всех и вся. Но она обижается, почему не оставил раньше. Никогда не знаю, что ей ответить. Может, даже, я её боюсь. Хотя, все будет хорошо. И нелепо. До безобразия…»

З


Привкус апельсина продолжает казаться. Как когда-то, яблоки имели привкус брусники. Цветы запах меда, а чай – полыни…

И

Ласковый весенний ветер. Вчера мы с ним парили в небе, задевая ветки и передразнивая птиц. А сегодня у меня высокая температура. Закуталась поверх свитера в шерстяной плед. Смотрю в окно и греюсь на солнышке. Прижимаясь лбом к холодному стеклу. Самое приятное ощущение. Но оно быстро проходит. Стекло нагревается и становится противно теплым. Мечтаю умереть от усталости, на этом самом месте, под лучами солнца, занавешенного пыльным окном.

К


39,1 – кажется, что я сгорела…
Спать? Не спиться. Не ждется, не верится. Читать? На ночь детектив? Гиблое дело. Мучаюсь? Ожидаю…

Л


+ 15 на улице. Тепло и летний ветер. В голове хорошо, тихо и пусто. Как в колодце. Еду смотреть на «труп». Вот увижу своими глазами и успокоюсь, насовсем. Только, кажется, его стоит опасаться. Если он один в квартире, то я просто не зайду. И если он положит руки мне на шею, для того что бы сделать массаж. То это, наверняка, будет последний массаж в моей жизни. Он меня задушит…

М

Поздно уже. Все болеют и хотят спать. Те же люди вокруг. Скука. Боюсь, что, кто-то подслушает мысли, слова. Узнает. И сразу меня забудет. Скука.
Дома больше никого нет. И никого не осталось. Мы одни. Последние люди под созвездием Малой медведицы. Мы сходим с ума… Нас не осталось больше…


Н


Он перерезал себе вены. Так, что предчувствия насчет трупа были обоснованны и в воскресенье доказаны показательной казнью. Завтра еду к нему. Повезу соки и фрукты. Будем устраивать очередную головомойку… И сегодня выпал снег. Это просто персональная пощечина. Я целых две недели, чуть ли не руками снег убирала, помогала лопаться почкам на черемухе. Ходила за всем, как за ребенком. Проверяла, много ли снега за ночь стаяло. Много ли мать – и - мачехи распустилось. Где какая травинка выросла. Силы закончились вчера. А сегодня, в утро, выпал снег…

О

Всё. Ждем до среды и топимся в ближайшей луже. Повесила себе на шею колокольчик. Ты – двигаешься, он звенит. А душа – чувствительная, плачет и мечется, глупая. Ненавижу весну. Вечно на себя всякую дрянь вешаю…

П

Мы спим. Пьем валерьянку. Смотрим в окно. Птицы боятся падать…
Новая игрушка. Покупаем ей подарки, звоним по телефону. Присылаем открытки. Хотим с ней играть. Обычно, игрушки ломаются или находятся более интересные. Главное, НЕ ПРЕДАВАТЬ САМУ СЕБЯ. А собственно говоря, хоть горшком назови…

Р


Рассвет. Росли розы. Рождалась роса. Руки рвали растения. Рамка рассвета растаяла. Резко распахнула рубашку. Родинки рассыпались. Розы ревновали к ромашкам. Ревели, ругались. Рыжие, робкие рыбки резвились в ручейке. Руки расставила… Растяпа. Радуга – рухнула. Расходимся…

С

«Кто скажет: «Ей двадцать, ему сорок? Кто считал? Кто знает сколько ей? Не узнаешь – губы мягкие и все». Вот тебе. И гроза и ветер и дождь. Причем сию секунду! Только телефон не отвечает, тихо ругаясь длинными гудками за беспокойство. Положите меня ногами к солнцу. Я хочу оставить на нем свои следы. Небо – светлое небо, кажется придуманным, под колючим фиолетовым одеялом… Угадайте меня, пожалуйста?

Т

… ветер принес его ночью. Как будто это обычно и ничего не случилось. Просто время пришло. Первая гроза. А на завтра ветер будет гнать тучи, мимо твоего дома. В спешке путая важные слова с холодными слезами… Чувство вины и беспокойства, очень неправильные чувства. Осознание их, не помогает. Значит нужно стать деревом, ивой или березой. И тогда я буду вечно радоваться шуму ветра в моих ветках… На ночь.

У

Все так же тихо, с воскресенья. Практически звенит в ушах от тишины…
Иногда, я не всегда понимаю, за что меня казнят. Каждый придумывает свою пытку. Ещё живой бросая в воду. Выплывет не выплывет. Хотя чаще всего, камень висящий на шее, шепчет, что не выплыву. Или например, сажают на раскаленные угли, для твоего же блага. Что бы грязь с души слезла, вместе с кожей…
Наверное, каждый из них получает какое-то удовольствие. Правда, все чаще не хватает сил, как птица Феникс, восставать из пепла и исполнять их желания. Иногда, на меня выливают холодную воду, прекрасно зная, что я только  что вышла из ванны…
То же,.. не совсем понятно. За что. То ли шутят так, то ли смерти моей хотят от воспаления легких. Но я тоже не подарок. И в последнее время стараюсь все меньше досаждать людям. Даже прячусь и становлюсь невидимкой. Но и это им не нравится. Потому что, тогда некого пнуть…

Ф

Совсем ручной зверь. Веришь – нет? Зря. Было бы кому врать. Самой себе – соврала. Знать тяжело. На листах – буквами. Я их ставлю, они мнутся. Комкаются, падают, мечутся. Скажи мне, чем все это лечится?
Кажется, что нет покоя, ни днем , ни ночью. Сны изматывают меня, как забеги на длинные дистанции. Днем я бегаю наяву, а ночью, видимо в себе… Он. Касается меня взглядом. Кажется, вот-вот протянет руку. Что бы помочь мне подняться с пола… Эта картинка не складывается… Его глаза становятся холоднее, а протянутая было ко мне рука, плавным движением берет какую-то вещь, рядом с моим телом. Он. Жесток. И я продолжаю сидеть на холодном полу. В перьях и еще в чем-то липком… Попытки рассмешить его, так же заканчиваются неудачей. Он прячет свою улыбку, будто боится быть за неё наказанным… Я поднимаюсь  и сама стряхиваю с себя перья. Это уже не кажется, таким смешным, как в самом начале… Он. Не любит меня больше.

Х(икс - посвящается)

Покой не наступал – никогда. Даже если я что-то делала, для себя или для любимого. Это все не помогало. Вещь – человеческого цвета…Все как всегда, проходит. Не  надолго застывая в постели с неудобной подушкой. Ночью. Какая-то сонная, неуклюжая, ничего не помнящая. Вещь – человеческого цвета.  Нежелание, граничащее с ненавистью, разговаривать. Утром. Кто-то чувствует себя виноватым от этого…Я – безразличная и совсем не хочу просыпаться. Счастливый будильник радуется моему горю. Нельзя не любить детей. Легче умирать самой, от недостатка покоя, в себе. Все средства уже использованы. Четыре стены с белыми дугами кроватей. Старые ступени с чугунной оградой и огромные деревья. Среди которых одно –мое. Завешанное тоской, как новогодними ёлочными игрушками. На которые никто кроме меня не ходит смотреть. Я – не обижена. Весь мир придуманный, а я в нем лишь человеческая вещь…

Ч

Пожатие плечей и рук. Хороших снов, немая радость. Уставшим деревом недуг, пустил росток в моей ограде. За стенкой плач, и, тишина. Как будто,  тени чьи-то бродят. Я не хочу смотреть в себя. Но это часто происходит…