Ирония с лёгким паром судьбы

                Средь шорохов лесных и трав речных,
                И беззаботного журчанья, стрекотанья
                Я вдруг затосковала… Всколыхнулось,
                Вернулось позабытое страданье.
                Здесь все мне воскрешало образ твой:
                В лесу тропинка ноги целовала
                Шершавыми горячими губами -
                Я эти поцелуи узнавала…
                А на закате, люди мне сказали, -
                Случайно, незнакомые, к тому же, -
                Что ты был здесь днем раньше и уехал.
                Незримый узел затянулся туже.
                Зачем опять судьба меня морочит
                И по твоим следам ведет, тревожа,
                Забвенья боль на боль любви помножа?..
                Молчание. Ответ узнаю позже.

                Л.Б. Средь шорохов лесных и трав речных…



ИРОНИЯ С ЛЁГКИМ ПАРОМ СУДЬБЫ


Среди реченья и шорохованья,
журчанья, стрекотанья и порханья,
со мной стряслось внезапно тоскованье
по возвращенью прошлого страданья.

Ты как-то говорил про воскрешенье
меня в тебе? Прими же сообщенье:
твой образ, подзабытый до рыданья,
в моих ступнях воскрешивал преданья.

По ним тропинка шлёпала губами:
не отпирайся! Здесь ты шёл из бани!
Да вот - мочалка! Я ж её узнала!
Нюхнула: смесь «Сосуна» и «Видала»!

С чего бы вдруг ты без меня - в парилку?
Намылю холку за другую милку!
Ужель судьба опять меня - на мыло?
А я уж шайку-лейку поскоблила…

Мне про тебя тут люди доложили
(случайно-незнакомые все в мыле),
мол, был таков… с попутной субмариной,
с мочалкой, в мыле. Видный. Но - незримый...

Каким ты был, таким ты и остался:
болтал ногами - да и заболтался
в моих ногах шершавою тропинкой…
Об чью б мочалку потереться спинкой?..

Нема реченья: сплошь - шарахованье...
Во мне растёт тревожность волнованья
(скоблить? опять?!), а также подозренья:
не от тебя ль тлетворность испаренья?

Жду
ответа,
как соловей
лета!