Спор. Встречи на дорогах

В Иркутске стояли такие жаркие июльские дни, что казалось плавится не только асфальт, но и воздух. Ни облачка на западе, ни ветерка с Байкала.

Воскресный день, жена с пацанами на даче, а мне и водителю Олегу Сироткину выпала  смена работать  на инкассации. Смена есть смена. Второй экипаж в составе Антона Бумажкина и водителя Димы Гармышева сегодня отдыхают дома или на даче, им хорошо.

А мне даже шевелиться не хочется, сразу по спине течёт пот. Ну, какой тут к чёрту бронежилет, на этой жаре он приварится сразу к груди и спине. Дома надеваю белую лёгкую футболку и лёгкие брюки с манжетами внизу, белые туфли. Гачи у брюк широкие, при ходьбе парусят и не липнут к ногам, хоть не большая, но радость.

С Олегом встречаемся на проходной. Он уже выгнал машину за ворота и сидит, болтает с охраной. Те в своём толстом, пятнистом камуфляже уже одурели от духоты и жары, ждут не дождутся ночи, когда  с Ангары придёт небольшая прохлада и перевести дух.

Среди работников службы безопасности все бывшие менты,  мы с начальником, Владимиром Васильевичем, армейские. Олег Сироткин, старший лейтенант братского СОБРа, был в его составе в командировке в Чечне, контужен. Перевёлся в Иркутск, должность сократили, ушёл на гражданку.

Чтобы прокормиться охранял вора в законе, который оказался страшным жмотом. Олег показывал его, тот на чёрном «мерине» без номеров смело ездил по Иркутску по встречной полосе, а гаишники, увидев это, срочно стыдливо  отворачивались. Так без номеров он месяца три ездил, мы, крутясь по городу, это наблюдали. Кого только в городе не увидишь за смену. Всех проституток, стоящих на рабочих местах, в лицо знали и проезжая мимо, дурачась, махали им ручкой.  А те сердито отворачивались, не мешайте работать. Дима и Антон офицеры транспортной милиции, другие пришли из райотделов города и конвойной дивизии.

На работу мы приехали рано, до маршрута ещё часа полтора, а на проходной сидеть не выносимо. В выходные мы подстраховываемся запасом времени, чтобы не сорвать инкассацию. В магазинах и торговых точках, по расписанию,  деньги уже пересчитаны и упакованы по правилам в инкассаторские сумки. Ждут только нас. Но и раньше мы приехать не можем, чтобы не стоять на месте с деньгами в ожидании.

Сели в машину, крутанулись по пустым улицам. Нет, сидеть в машине не возможно. Подъехали к Нижней Набережной, нашли место и припарковались, закрыли машину и пошли к Ангаре. Олег так же легко одет, как и я, а пистолет в кобуре под рукой на лямке.

Подошли к дебаркадеру и встали на широком трапе, идущем к нему, и опёрлись о перила. От  Ангары веет свежестью, да и машина хорошо видна. Огляделись по сторонам. На берегу, напротив старой Курбатовской бани, разместился отдыхающий люд, компашками и в одиночку. А на самом дебаркадере толпа подвыпившей молодёжи.  На палубе, на ящиках лежит закуска, и стоят бутылки с водкой и пивом. Там шумно и весело.

Среди десятка подвыпивших парней, одна девушка. Среднего роста, крепкотелая,  в светло-жёлтом купальнике и до того ладно сложена, что впору Тинторетто или Рубенсу писать с неё картины. Всё было при ней и выпуклости, и впадины. Может только Венера Милосская победила бы в конкурсе, а материлась столь виртуозно, что это не казалось пороком, а воспринималось, как речь нормального человека. Типа, как у Пушкина: «Я помню чудное мгновение ..»

Выпив и немного потрепавшись, они один за другим ныряли в Ангару прямо с высокой палубы, а вынырнув, плыли вниз по течению, где  выходили на берег перед  стоящей  железной баржой. Баржа правым бортом сидела на берегу, куда с неё были заведены швартовы, а левый борт выступал далеко в реку. На таких баржах перевозят   гравий, что добывают плавкраны со дна реки. Баржа была пуста и высоко поднималась над берегом.

Молодежь перед баржой, борясь с течением, выгребала к берегу, а потом мокрой, шумной толпой возвращались мимо нас на дебаркадер. Купальник на девушке от воды становился почти невидимым и больше подчёркивал её наготу, чем скрывал. Боже! Как она была хороша.  Как говорили ещё родители, всё бы отдал за неё кроме получки и выходного дня. Не возможно было оторвать глаз от этой виртуозной матершинницы.

Время незаметно, но уверенно приближалось к моменту, когда нам уже было нужно выезжать на маршрут. В очередной раз несколько парней нырнули в воду и плыли по течению, а я обратил внимание Олега, что одного пловца несёт на угол кормы баржи. Тот, молча, борется с течением, но трагедия очевидна. Олег говорит: « Да ерунда, он, что первый раз плывёт. Спорим, что выплывет»!

Я ему отвечаю, что и спорить нечего, его утащит под баржу. Тут наше внимание отвлёк шум на дебаркадере, в воздухе мелькнул жёлтый купальник девушки и за ней остальные парни попрыгали в воду. Когда мы перевели взгляд обратно, то на воде и на берегу уже никого не было, только небольшие водовороты перед баржой и вдоль её левого борта. Товарищи пловца, выбравшись из воды, суетились на берегу, громко переговариваясь, но нырять под баржу никто не стал. Минут через десять они кучкой прошли мимо нас, и было слышно голос «нагой» искусительницы, у которой в словах смешанных с матом звучало: «Я его, козла, один раз уже вытаскивала из воды и сказала, чтобы он не лазил в воду, он опять полез. Сам виноват!»

Всё было кончено, для него сегодняшний день стал последним. Сейчас подъедет опергруппа милиции, водолазы, да и нам уже пора была ехать.

Сергей Кретов
Баден-Баден, 22 августа 2010 года
Фото из коллекции инета