да

раз
* * *
первопроходцами в стихах становятся те, кто захлебывается болью
кому нужно сказать не придуманную историю в никуда
их жизнь давно размерена растеряна распространена и спокойна
но они пишут они постоянно пишут свои горькие свои слова

они знают, как это - молчать на могилах любимых стоять не плакать
они знают, как это - любить бесконечно гулко по-настоящему
но когда садятся писать, то вот они - слезы бегут на мягких ляпах
текстом на мониторе. им бы найти самого нужно и самого спящего

и успокоиться. просто. однажды. как Турбина - перестать писать
не быть больше сгустком боли набором слякоти коллекцией жизни
первопроходцами в стихах становятся те, кому нечего больше терять
кто живет как горит, кто больше похож на молчаливые книги

два
* * *
первопроходцами в любви становят те, кто обязан искать ответы
кто скучает по нежности по объятьям по поцелуем в темных местах
кто вынужден ждать, круглосуточно ждать, кто нарушает запреты
они особенные они сами обязательно сами распнут себя на крестах

они стирают грань между самопожертвованием и уничтожением
они знают каждый вдох движение мысль каждый скачок
смотрят по утрам в зеркало, но видят чужое, не их, отражение
у них кошачий продольный выискивающий и замечающий всё зрачок

такие первопроходцы особенно ценны, они особенно дороги'
как редкие виды для опытов, как примеры каркасных домов
такие всегда первые, всегда внезапно признаются в любви
а потом ищут потерянного себя между всевозможных миров

три
* * *
первопроходцами становятся те, кто познаёт как минимум пять ипостасей
кто не чурается говорить, кто рискует, кто знает, как жить и умирать
им не нужно иллюзий, не нужно силы, не нужно быть всех прекрасней
первопроходцы плачут словами, любят единожды и учатся не прощать