Тот бродяга...

Через дымку времён, пробиваясь, мелькают виденья,
Показался знакомым чуть слышный струны перебор.
Вот и отблеск костра лишь на пару коротких мгновений
Осветил наугад давней жизни забытый узор…
Там бродяга с гитарой романтикой болен серьёзно,
Сочинял на ходу, - песням тем вечно жить суждено!
Выплывает из прошлого: ягоды утром морозным,
Словно красные капли, стекают на снег под окно.
А в весеннем лесу, - снова память картины рисует, -
Был костёр, были песни, и дым, и стихи, и друзья…
И, как чёткий эстамп, там под звёздами пара танцует…
Это кто? Тот бродяга. А девушка – это же я!
Что там было ещё? Называется, кажется, нежность…
А любовь? Да, была там, как будто, была и любовь…
Да, и вот ещё что! Никогда – ни позднЕе, ни прежде
Не дарил мне никто таких нежных и яростных слов.
А потом отпустил он меня от костра – и на волю:
Вместо горечи дыма - изысканный запах духов…
Где теперь, где теперь он, пропахший костром и раздольем?
Растворился в каком-то из самых тончайших миров…

Что-то стала звучать в моей памяти эта гитара,
Та, что чёрного цвета, а песня, как утро светла…
Он, наверное, знак подаёт, что когда-то недаром
Нам дорОга на время короткое общей была.
Там, в холодных просторах, на лунных лучей перекрёстках
Всё течёт по-другому и времени нету конца,
То, что жгло-прожигало, становится ясно и просто,
И ничто никогда не затмит дорогого лица.