Болезненный сон Интегры

Темная комната была освещена лишь ровным диском луны, что серебрил письменный стол напротив окна. На нем в беспорядке лежали бумаги, письменные принадлежности и идеально вычищенный пистолет.

В дальнем углу стояла кровать. На безупречно белом постельном белье болезненным сном забылась хозяйка этого дома. Ее длинные - цвета ванильного шелка - волосы острыми стрелами разметались по подушке. На шее и висках выступила испарина от жара, а тонкие пальцы сжимали край одеяла, прижимая его все ближе к горящим щекам.

Из открытого окна веяло весенней свежестью. В легких занавесках играл легкий ветер, освещенный серебром ночи.

Интегра приоткрыла глаза. Расслабив ладони, водила ими по прохладе воздуха. Ей мерещилась чья-то темная фигура рядом, и она тихо звала ее по имени…

В своем тяжелом болезненном сне она маленькой девочкой шла в темный подвал. Еле спускаясь по крутой лестнице, задирала высоко колени, чтобы удержать равновесие. Крохотными ручками цеплялась за ржавые перила. Споткнувшись о разбросанные вдоль лестницы ржавые цепи и капканы, летела кубарем вниз, расцарапав колени…

Что влекло ее вниз? Туда, где за толстыми коваными перилами сидели настоящие монстры, скалясь на нее. Туда, где спертый воздух был насквозь пропитан кровью, а мертвая тишина разрезалась адскими стонами. Туда, где она, сияя голубыми глазами, останавливалась перед камерой самого страшного из всех существ. Туда, где с ним она чувствовала себя живее самого солнца.

Она, вытянув шею, стояла перед кованой решеткой. Разглядывала его бледное лицо, его фигуру, лежащую почти у ее ног. Потом аккуратно садилась на холодный пол, прислонялась щекой к решетке, и протянув тонкую руку к холодному лбу вампира.

Нет, она не боялась его тогда. Она доверяла ему.

В своем сне леди Интегра снова и снова бегала от кухни к подвалу. Носила из кухни куски вкусного торта, чтобы с вилки кормить своего друга. Доверительно просовывала руку к нему, засовывая вилку с пышным тортом в клыкастую пасть…

Она любила сидеть с ним. Разговаривать…

Спускаясь туда, она не думала, насколько страшны те люди, которые были заточены ее отцом. Как только они чуяли кровь, что сочлась из разодранных коленей, начинали бесноваться. Кто-то иногда звал ее. Манящим сладким голосом. Но никогда она не проходила дальше клетки Алукарда. То ли он охранял будущую хозяйку, то ли она не смела оторваться от его таинственного силуэта, валяющегося на полу…

Интегра, преодолев сон, снова открыла глаза. Лунный свет смягчил ее измученное болезнью лицо, преобразив каждую линию. Привстав на локтях она дотянулась до чашки с чаем, оставленным Уолтером. Горячий напиток расслабил и ее вновь потянуло в сон. Она сняла рубашку и откинула одеяло. Жар не спадал, но в ночной прохладе становилось легче…

В следующем своем сне она видела чуть повзрослевшую девочку. С неказистым лицом, необычайно длинным носом и светлыми волосами, каскадом спадающими на тонкие плечи. И рядом с ней ничуть не изменившийся вампир. Разве что глаза его стали чуть живее.
Они часами валялись на широкой кровати Интегры, разговаривая о всяких мелочах. Она думала, что этот мужчина знает все тайны мира, видел все войны, и точно была уверена, что он – ее друг. Он рассказывал ей об оружии, а она, лежа на его груди, представляла себя владычицей мира.

Интегра встала с кровати, накинув на острые плечи тонкую рубашку. Медленно подошла к окну, закуривая по пути, и погрузилась в ворох своих мыслей. Она вспоминала тот вечер, когда спустя долгое время, смогла увидеть своего вампира.

Тогда он разбудил ее, щекоча плечи своими небритыми щеками. Она в полудреме целовала его холодные губы, обхватывала широкую спину… В тот вечер она призналась себе в том, что не может уже непорочно заглядывать в его черные глаза, не может, играя, прижиматься к его груди. Она призналась себе в том, что мужчина этот перестал быть другом. Он стал возлюбленным.

И сейчас, стоя перед окном, она чувствовала его объятия. Она куталась в его присутствие как в теплый плед, спасающий от озноба. Полуприкрытыми губами она выдыхала дым, в котором видела очертания его лица…