Крылья

               

Дядя Вася был потомственным алкоголиком, это обстоятельство его нисколько не смущало, он даже несколько гордился им. Врач-нарколог, который сообщил дяде Васе его диагноз, назвал заболевание иначе, а именно – наследственный алкоголизм, но пациенту больше нравилось слово потомственный. Было в слове звучание, может даже фанфары, герои пятилеток, ударники комтруда, достижения страны и Папанин на льдине, Паша Ангелина на своем верном тракторе, потомственные хлеборобы, токари, пекари и вахтеры. В слове была страна, где строили коммунизм, величие надежд, грезы о бесплатном бутерброде с маслом, где не было нищих и бездомных, все были товарищи и братья.
Дядя Вася помогал построению мечты работая сантехником в ЖЭКе №3, чья контора находится на улице Авиаторов, в облезлом от времени и социальных потрясений флигельке купца Резакова. Мироеда шлепнули в далеком 18-ом году, а его недвижимость перешла к власти, шлепнувших его, рабочих и крестьян. В разные годы располагались в помещении всякие учреждения: музей атеизма, военная комендатура, служба по отлову бродячих животных, райсобес, керосиновый склад и наконец 2 отдел ОГПУ (из-за чего флигель приобрел дурную славу места зловещего). Но шли годы, кровожадное ведомство утратило былую силу, его подсократили, а купеческую собственность отдали под контору ЖЭКу. В кабинетиках сидели, озабоченные домашними неурядицами, тетки и наотмашь лупили по костяшкам деревянных счет. Словно давали пощечины негодяям-мужьям, коричневые и черные кругляшки вращались на железных прутьях, издавая жалобное повизгивание. В складской комнатушке, вернее чуланчике, валялись ржавые трубы, тройники, вентиля, давленый и гнутый хлам, стояли ящики с гайками и резиновыми прокладками, висящие по стенам пучки подмотки наполняли помещение индустриальной вонью. Рядом со складом комната слесарей, длинный стол из толстенных досок, оцинковкой оббитый, по бокам лавки широкие и прочные, на которых и сидеть и лежать можно. На столе костяшки доминошные, электроплитка, сооруженная умельцами из двух кирпичей и нихромовой проволоки, на плитке чайник эмалированный, давно утративший первоначальную окраску. В ряд стоят разнокалиберные бокалы, чашки и стаканы для питья чая и более крепких напитков.
За столом, обычно, сидят трое-четверо слесарей славного ЖЭКа и ведут продолжительные беседы о политике, спорте, рыбалке и семейных делах. Люди все солидные, не один год содержащие в рабочем состоянии вверенные им окрестные хрущовки, народ мастеровой, хотя и не всегда трезвый. Начальник ЖЭКа, Иван Никодимыч, снисходительно относился к исходящему от подчиненных аромату винно-водочного перегара, дело знают и не подведут, если что. На особом  счету был дядя Вася , поскольку, обладая «золотыми» руками , отвечал за три четырнадцатиэтажные башни- особую гордость строителей и головную боль городского начальства. Сложное хозяйство высоток постоянно ломалось  и также регулярно чинилось неутомимым тружеником :сантехника, электриктрохозяйство ,лифты и прочая и прочая служило только благодаря дяде Васе. Когда он уходил в запой, Иван Никодимыч  лично выводил его из объятий белой горячки и водворял на рабочее место. Не было дяде Васе замены,  не было! Отсюда и уважение: заискивающие взгляды жильцов, напряжённые улыбки женщин и фамильярно-семейное «Здорово, дядя Вася !» ,- тинейджеров обоих полов. И он всем улыбался, со всеми раскланивался с виноватым видом человека сознающего свою слабость, но ничего с ней поделать не умеющего. Безобидный , работящий, незлобивый, тихий алкоголик - не слишком частое явление среди наших буйных рыцарей Зелёного Змия.
Обитал дядя Вася, в основном, в слесарке на 15-ом, техническом этаже, средней башни. Там и инструмент у него был и станочки самодельные -сверлильные да точильные, там и лежанка находилась, где похрапывал он, приняв любимого портвейна и закусив килькой в томатном соусе. Жильцам удобно, в любое время дня и ночи знают где слесаря-ремонтника найти, да и сам универсальный работник ЖЭКа на работу никогда не опаздывал, на ней он и так постоянно находился. Дядю Васю уважали даже черти, которые иногда навещали его жилище. Во время таких посещений, сильно нетрезвый слесарь рассказывал рогато-хвостатой братии о способах замены прокладок в текущих кранах и преимуществах наших унитазов перед импортным барахлом. Черти изумлённо цокали языками, переглядывались и трясли хвостами. Потом укладывали дядю Васю спать и хором пели колыбельную: «…рыбки уснули в пруду-у!», затем, стараясь не греметь копытами, уходили в чердачную темноту.
Так и жили, шло время, а дядя Вася по-прежнему сидел на чердаке, помогая людям и читая лекции нечистой силе. Однажды вышел он на крышу, весенний ветерок трепанул его за волосы, (по краям обширной лысины),облака весёлыми барашками резвились по небу и зеленели внизу деревья, ещё свежие, незапылённые долгим летом. «Красотища!»-подумалось ему и вдруг захотелось взлететь в это синее-синее небо и подняться высоко над городом, над землёй, чтобы увидеть всю красоту зацветающей весны. Он усмехнулся своим мыслям и уже собрался уходить, требовалось починить смеситель в ванной, приходил жилец из 15-ой квартиры, просил помочь. И тут он увидел его. Увидел и не поверил глазам – на домике вентиляционной шахты сидел Ангел! Сидел он, понурив голову, и жалобно, по-детски всхлипывал, одно из белых-пребелых крыльев было сломано и расслабленно свисало до самой крыши. Дядя Вася потряс головой, ущипнул себя за ухо и вспомнил, что месяца два не злоупотреблял по-настоящему, ежедневная норма само-собой, но она ровно ничего не значила, на неё даже рогатые ходоки не заглядывали. Значит?
Значит ему не мерещится и Ангел действительно присутствует на крыше и явно нуждается в его помощи. Нужно заметить, что красноречие не было «коньком» слесаря ЖЭКа №3, когда дело касалось не сантехники и прочей технической премудрости дядя Вася терялся и больше молчал, слушая других. Весьма похвальное качество, но неуместное в данной ситуации, где требовалось завести разговор не с замурзанным чёртом, а с чистым Ангелом. Томимый собственным косноязычием и жалостью, он потихоньку подошёл к небесному созданию и деликатно кашлянул в ладонь.
-«Кхе-кхе. Я извиняюсь, вы откуда к нам прибыли? С крылышком, вижу, у вас неполадка, может, я помочь чем смогу?»-,произнёс он, удивляясь своей храбрости.
Ангел был чудо как красив, да и что скажешь, ведь он был Ангел и всё этим сказано. Голос его прозвучал тихо, но всё равно на диво мелодично,-«Понимаете, я за провод крылом зацепился и упал,  прямо сюда. Крыло сломал, что делать не представляю!» Ангел смотрел на дядю Васю глазами полными слёз и обречённо качал головой. В носу у дяди Васи защекотало от жалости и желания оказать незамедлительную помощь пострадавшему летуну.
«Давайте я ваше крылышко посмотрю, может, и смогу починить»,-пугаясь своей назойливости, предложил он. Но Ангел улыбнулся и ,спрыгнув с вытяжного домика, предоставил своё крыло для осмотра дяде Васе. Тот сразу почувствовал себя в своей тарелке, как говорится, на месте, поскольку починка и ремонт были его стихией, а руки у него, если помните, были не из турецкого золота. Он долго бормотал себе под нос: «Так, сюда шину наложим из алюминия, у меня как раз кусок остался, закрепим гайками, нет лучше на клёпки посадим, здесь зафиксируем растяжкой, а сюда подставку сделаем легонькую…»Ангел терпеливо ждал и по-доброму смотрел на своего лекаря . Наконец, предварительный диагноз был поставлен и назначая лечение, «доктор» перешёл на интимное «ты» : «Будем тебе крыло ремонтировать! Опять полетишь, не сомневайся!» Дядя Вася добродушно похлопал Ангела по плечу и сам испугался своей вольности,-
«Извините…» Ангел ласково коснулся руки своего «доктора», - «Ну что вы, мне право неловко вас затруднять, но просто не знаю, как выбраться из такой ситуации,  спасибо вам!»
«Ну да ладно, пока у меня поживёшь, крыло вылечим и лети себе, куда захочешь»-произнёс дядя Вася и вдруг вспомнил про свою комнатушку, где витал устоявшийся запах портвейна, а вдоль стен расположилась порожняя тара из-под вина той же марки. Он застеснялся, но выхода не было, не оставлять же страдальца на крыше, весна, конечно, но ночи ещё холодные, а одежонка на крылатом госте была рассчитана на другой климат. Смущаясь и краснея, ввёл он Ангела в своё жилище, но тот внимания на запах не обратил, на стеклопосуду смотреть не стал, а поблагодарил дядю Васю за гостеприимство и извинился ещё раз за неудобства им вызванные. Усадив Ангела на топчан, принялся он за сооружение конструкции для покалеченного крыла. Закипела работа:  гудел сверлильный станок, щёлкали ножницы по металлу, постукивал молоток, пила взвизгивала, дядя Вася что-то насвистывал, погружённый в работу. К вечеру ажурная, похожая то ли на Эйфелеву башню, то ли на пусковую ракетную установку конструкция была готова. Гордый создатель оглядел своё произведение и произнёс: «Ну вот, можно примерять, подходи, не бойся, всё в лучшем виде будет!» Ангел безбоязненно разрешил надеть на себя чудо слесарной мысли, а дядя Вася ходил вокруг подобно портному и спрашивал: «Здесь не жмёт? Тут не давит? Не тяжело, может что-то изменить?» Но клиент попался на редкость добродушный и замечаний по проделанной работе никаких не высказал.
Вот  так и зажили они вдвоём, дядя Вася с утра до вечера по заявкам мотался, что-то ремонтировал, устранял течи и прочие неполадки. Вечером они вдвоём с Ангелом беседовали на разные темы, или просто смотрели на звёздное небо. На небо всегда хорошо смотреть вдвоём. Но жильцы, а следом и начальник ЖЭКа заметили в дяде Васе перемену до глубины души поразившую их всех. Иван Никодимыч даже поинтересовался: «Ты чё, дядя Вася, не заболел? Может тебе путёвку в дом отдыха выхлопотать, отдохнёшь, а то всё работа да работа.» А всё потому, что перестал дядя Вася  «пахнуть» привычным портвейновым перегаром, не разит от него винным духом и всё тут! Причина очень простая - перестал он вино употреблять, то есть абсолютно не пьёт, поскольку стыдится своего жильца. День, неделю, вторую, третью и ничего, жив остался, оказывается, можно и без портвейна по жизни двигаться. Чудеса!
И настал день, когда почувствовал Ангел, что не болит больше крыло сломанное. Попросил дядю Васю снять излечившую крыло конструкцию, а когда просьба была выполнена, попробовал Ангел взмахнуть крыльями и засмеялся от счастья - оба крыла работали, как надо! Пора прощаться, пора улетать Ангелу в небо, зовущее и прекрасное, потому что место Ангелов на небе, а место людей на земле. Но как бросить того, кто помог тебе вновь обрести крылья, помог вернуться в тот сияющий мир свободного полёта?
-Полетели вместе, -предложил Ангел.
-Люди не умеют летать, - грустно ответил дядя Вася.
-Неправда, у людей есть крылья, просто очень немногие пользуются ими, - сказал Ангел.
-Я смогу летать?! - удивился дядя Вася.
Они вышли на крышу и встали на самом её краю, небо распахивало им свои объятья. Дядя Вася оглянулся назад и вдруг увидел, что закатное солнце отбрасывало назад две тени, его и Ангела. Но самым замечательным было  то, что огромные крылья были у обеих теней! У тени Ангела и  его собственной!
-Летим, смелее, - позвал Ангел и взял дядю Васю за руку, -летим!
Игравшие внизу дети и мужики азартно «забивавшие» козла, пенсионерки сидящие на лавочках и молодые парочки гулявшие тёплым вечером, все видели, как с высотки взмыли в небо две огромные, замечательно белые птицы. На фоне закатного, пурпурного неба они стали подниматься ввысь, легко и неразлучно, пока не скрылись из глаз изумлённых людей.                А на крыше сидел маленький, чумазый чертёнок и махал вслед улетавшим когтистой лапкой, из его жёлтых, кошачьих глаз катились горошинки слёз, оставляя мокрые следы на жёсткой, как у терьера, шёрстке...