На могилы защитников Белого дома

На могилы защитников «Белого дома»,
«Спасших Русь от засилия красной чумы»,
Ранним утром «элита» и «слуги» народа
Возлагали венки и живые цветы.
Были в этой толпе богачи и поэты,
Бандюки и чиновники разных мастей,
Иностранные гости со всех концов света
В окружении стайки роскошных ****ей,
Прочий творческий люд и простые зеваки,
Созерцавшие тихо, как дама одна,
Лет, наверно,  за сорок, в ХэБэ цвета хаки,
Верещала слезливо: «Сюда, господа!
Поклонитесь тем, кто были в схватке убиты
В час, когда над Россией  воспрял красный зверь!»

И сгибались в поклонах жиды и бандиты,
Но не кланялся только один офицер -
Капитан: на груди бевые награды,
Длиный шрам на лице и живой острый взгляд…..
Он смотрел  зло на это «элитное  стадо»,
Вспоминая ту ночь, ровно семь лет назад….

***
Ночь двадцатого…  Толпы  у Белого дома,
Повсеместное «Путч»,   возбуждённый  народ,
Наблюдающий, как наша бронеколонна
По Садовому робко к Арбату идёт.
Я, тогда солдат - срочник, в передней машине,
Рядом Сашка, Серёга, ещё пять ребят,
И комод* наш, «афганец», с озлобленной миной
Будто чуя беду, теребит автомат.
Мы «ползём», чтоб дороги, шоссе, магистрали
До утра взять под свой неусыпный контроль….

Как и все, мы тогда мало, что понимали,
И сыграли  на «два» отведённую  роль.
Да. На «два». Сопляки, молодые солдаты.
Нам бы опыта, силы….
Да что уж, теперь…

Мы спокойно колонной идём до Арбата,
Разделившись, ныряем в подземный тоннель.
Вдруг глядим: там троллейбусы и баррикады,
От стены до стены  в три  железных ряда,
Что  тут делать? Встаём. Повернуть назад  надо,
А на нас  с двух сторон напирает толпа:
Лица пьяные, в злобном зверином оскале,
Сотни глоток ревут, задыхаясь в пыли,
А в руках арматуры, булыжники, камни…
Облепили в секунды нас, как муравьи.
В траки прутья суют,  на броню прут… Дебилы!
Наш танкист аккуратно пошёл  в разворот,
Никого не задел, только вдруг со всей силы
Ломом сволочь одна  смотровой прибор бьёт,
А за ним и другой.

Мы моргнуть не успели.
БМП, завертевшись, как раненый зверь,
С лязгом бьётся  кормой   об опору тоннеля.
От удара у нас открывается дверь.
И какой-то  мужик, прут сжимая рукою,
Лезет внутрь БМП.
Наш танкист  жмёт на газ,
И мужик  тот летит, об асфальт головою….

Это первая кровь.
Всё. Толпа понеслась…
Понеслась растерзать нас, порвать на кусочки,
Сотни психов  на десять "зелёных" солдат,
Видим: «стадо»  дошло до  критической  точки:
Внутрь машины бутылки и камни летят,
Арматура, подшипники…
Снова и снова,
По лицу по ногам….. Мы, не чувствуя боль,
Прикрываемся тупо, вдруг голос комода:
«Хлопцы, пОверх голов открывайте огонь!»

Мы срываемся: щёлкнули разом затворы,
Понеслась в воздух очередь «стаду» в ответ,
Только дверь-то не дали закрыть нам. Уроды!
Вот она и болтается…. Хлоп! Рикошет….
Пуля-дура мозги никогда не включает,
Как шальная летит от двери до столба,
И в пути одного паренька задевает.
На секунды  от нас отступает толпа,
А потом снова рёв «Краснопёрые звери!!
Бей фашистов!!! Мочи коммунякскую тварь!!!!»
Тут же с боку летят в БМП-шку коктейли**,
Загорается техника, плавится сталь.

Огрызаясь поверх голов очередями,
Выбираемся и отступаем к своим,
И танкисты, все вроде бы, следом за нами.
Отошли от машины. Твою мать! Глядим:
Наш механик остался. Ответственный парень.
На  машине пытается  пламя гасить,
И не видит, что сзади подкралось пять тварей.
Те ж свалили его, и давай скопом бить.

Чёрт! Несёмся обратно, к горящей машине,
Тут же группа людей преграждает нам путь,
Мы прикладами, через их плечи и спины,
Расчищаем дорогу.
Осталось чуть-чуть…
Два десятка шагов, восемнадцать….  Успеем…
Видя это, один из «зверей»  достаёт
Из кармана ветровки бутылку с коктейлем,
И об спину танкиста со всей дури бьёт.
Та  в кусочки, вся  жидкость по тонкой  ХэБ-шке,
Расползается масляным тёмным  пятном
А другой тут же спичку кидает с усмешкой,
И , как крыса, в толпу поскорее  бегом.

Никогда не забыть: вспышка, крик…
Живой факел
Заметался в тоннеле вдоль и поперёк,
А толпа….
Кто-то тихо от ужаса плакал,
Большинство же визжало.
Звериный восторг!

Подбегаем.  Свалили танкиста и спешно
Кто чем может: руками, пилоткой, ремнём
Тупо пламя сбиваем. Рвём к чёрту ХэБ-шку
Обжигаясь, кусками сдираем её.

А толпа между тем с трёх сторон   напирает,
Словно стая шакалов, почуявших кровь,
Но пока не бегут, только камни бросают.
Между ними и нами лишь двадцать шагов.
Мы смыкаемся. Хлоп – рядом падает камень,
И ещё, и ещё… Все размером с кулак.
Ближе всех к нам какой-то молоденький парень:
Взгляд безумный, в руках арматура. Вожак!

Что уж там говорить. Растерялись тогда мы,
Хоть нутром понимали: ещё пять секунд,
И «вожак» даст сигнал. Нас сомнут и  раздавят,
По телам, как по грязи, с усмешкой пройдут.

Но стоим. В жилах кровь в ожидании стынет.
Вдруг комод* не спеша вскинул свой автомат,
Зло оскалился и хладнокровно, как в тире,
Пулей в грудь «вожака» положил на асфальт.
Замолчала толпа, к стенам в миг отступила,
Видно, поняли твари звериным чутьём,
Что теперь перед  ними не  агнцы, а сила,
Слишком дорого встанет им пьяный погром.
Испугались!

А мы, ощетинясь стволами,
По «живому» тоннелю отходим к своим.
Жмётся к стенкам толпа, не смыкаясь за нами,
Только облачком  следом  парит едкий дым….

Мы не знаем пока, что чуть позже в больнице
Обгоревший танкист отойдёт в мир иной,
Что газеты поставят на нас штамп: «Убийцы!»,
А погибшим в тоннеле споют: «Ты - герой!»,
Что полгода спустя три безликих урода
И СОЮЗ и народ под нож пустят  тайком,
Что потом сотни рот настоящих Героев
За единство страны вступят в  схватку с врагом,
Что себя не щадя, эти парни однажды
На окраинах примут последний свой бой….
Мало, кто о них вспомнит, про подвиг расскажет.
Но на «пять» отыграют они свою роль…..
Да. На «пять».


***
Капитан огляделся угрюмо,
Губы сжал и, пройдя сквозь толпу в «первый» ряд,
Вдруг венок отшвырнул и презрительно сплюнул.
«Расступитесь.» - сказал, обернувшись назад.
Расступилась толпа…..

По «живому» тоннелю,
Как когда-то в Москве, снова  шёл капитан,
А ему вслед «элита» со злобой шипела:
«Ненормальный какой-то! Совковый баран!»
Но простой люд молчал, видя, как эти  "VIP-ы"
Не могли за дешёвой бравадой скрыть  страх.
И один старичок вдруг промолвил со скрипом:
«Твою мать! Капитан-то, наверное, прав!»


* "комод" - командир отделения (сокр.)
** "коктейль" - имеется в виду бутылка с зажигательной смесью