Одеты камнем

Металл в земле веками созревает,
Земля его ласкает и растит,
он в её сердце огненном кипит
и каплями в породу проникает.
Он долго спит и набирает силы,
скрываясь в крепкой толще глубоко,
и на пути из глубины веков
внезапно возникает в рудных жилах.
И вот тогда приходит рудознатцы
к истокам металлической реки
и силам тайн природных вопреки,
с младенцем начинают разбираться.
Месторождением с любовью назовут
металла первородную обитель
приедет в новый край шахтостроитель
и новый рудник создавать начнут.
В числе других и я в подземном царстве,
немало горно-рудных троп пробил,
качал руду дробленную из жил,
упрятанных в песчаниках и карстах.
В пещерах возле Нового АФОНА,
где Афродита греческая спит,
растет из почвы белый сталагмит,
прожектором искусно освещенный.
А здесь, в подземных камерах, металл,
сверкает миллионами искринок,
и эти искры из породы вынуть
с времен древнейших человек мечтал.
Он искры превращал огнем в крупинки,
водой холодной камень разрушал,
и вновь огонь пылающий искал
и выплавлял камней сырых начинку.
Так появился в прошлом на Земле
металл литой для плуга и кинжала,
но мне, друзья, неведомо начало,
где он возник и сколько ему лет.
Я помню с детства, много лет назад,
когда я был мальчишкой несмышленным,
на шахты гнали каторжан в колоннах,
держа в руках взведенный автомат
спускали по стволу на горизонт,
и по забоям рудным разводили,
они руду бурили и грузили,
и отправляли в плавку, как на фронт.
Но были и другие горняки,
вольнонаемные, отличные ребята,
приехавшие в Казахстан когда-то
по доброй воле, а не за грехи.
Людская память долго не хранит
имен ушедших, тут же забывает,
кто жив еще, нередко вспоминают
о тех, кто нынче высечен в гранит.
Одеты камнем многие из тех,
кто пробивал тропинки и дороги
к сокровищам был первым на пороге
подземных залежей к себе манивших всех.
В короткой песне всех не назовешь,
все вспомнить из былого невозможно.
Перемешало время правду с ложью
и не поймешь, где золотой, где грош.
Друзья мои, хочу вам рассказать
о штурмане горняцкого искусства,
он четко знал, где рудный пласт, где пусто
и как к руде дорогу отыскать.
Андрей приехал в Жезказган работать,
провоевав три года на войне.
Он смерть косую видел не во сне,
бросая в шквал смертельный свою роту.
Брунс был отличный горный инженер,
и за работу не искал награды,
он дело знал и люди были рады
в нем видеть знатока подземных сфер.
Нелегкая, нелепая судьба
во цвете лет его мы потеряли,
но на Земле бесследно не пропали
его заветы знать и наступать.
Дасковского на шахтах знали все,
известен был шахтерам Лев Дасковский,
горняк с уральской выучкой, по-свойски
держал свой личный стяг на высоте.
Он к людям добр был, шутил порой,
и справедливо в спорах разбирался,
а, превзойдя других, не зазнавался,
и был всегда, во всем самим собой.
Лев не любил впустую словословить,
и это знал горняцкий коллектив,
и если шли бывало на прорыв,
ему все верили и были в бой готовы.
Прошли десятилетия с тех дней,
как Лев Дасковский в Жезказган явился,
но то, как жил он в нем,и как трудился,
осталось в памяти немеркнущей людей.
В.В.Гурба читаю на граните
и в памяти давно ушедших лет
внезапно возникает силуэт
и слово неприметное - учитель.
Гурба приехал энергичным парнем
в известное в те годы ДРУ
ему казалось он попал в дыру
где царствовал Гулага дух коварный.
Он вник в дела, вошел с людьми в контакт,
и осмотрел все шахты под землею,
а ознакомившись с загадочной «ГОРОЮ»,
с ней заключил пожизненный контракт.
Исчезли лагеря, а с ними «зыки»
уехали досрочно, говорят,
а в Жезказгане горный комбинат
возник в те годы у пустыни дикой.
Была мечта у Виктора Гурбы,
директора большого комбината,
создать такие комплексы ребятам,
чтоб тяжкий труд они могли забыть.
Он у руля стоял, как капитан,
идущего по бурным волнам судна,
он шел вперед, и как это не трудно,
вел за собою рудный Жезказган.
Взгляните на бетонные копры
над шахтными глубокими стволами,
их купола, сливаясь с небесами
венчают комплекс выдачной «Горы».
А где-то там, на рудных горизонтах
машины, заменяя тяжкий труд
могуче бурят, дробят и везут
рожденную руду в плавильный комплекс.
Гурба был в жизни просто человек,
любил рыбалку, сад свой и охоту,
он отдыхал от суетной работы
без чинной помпы, на глазах у всех.
С друзьями мог и рюмку пропустить
и посидеть, не думая, у речки,
его любили все за человечность,
за простоту с товарищам жить.
Он и теперь в цветной гранит одет,
на прошлое внимательно взирает,
такие просто так не умирают,
он рядом с нами будет еще много лет.
Его в народе звали Канеке,
он жезказганцам с давних пор известен
Каныш Сатпаев, человек из песни,
нашедший рядом с нами лучший керн.
Он обладал недюженным умом,
и хорошо по-детски улыбался.
Он быть полезным каждому старался,
и был гостеприимен его дом.
Внимательный прекрасный человек,
Он без остатка отдавался людям,
не зная в трудной жизни праздных буден
он шел без страха в двадцать первый век.
И он пришел и встал на пьедестал
на площади парадной «КАЗАХМЫСА».
Он о подобном холдинге не слышал,
но то, что он возникнет вскоре, знал.
Сатпаев - лидер мировой науки,
его труды на многих языках,
и молоток, что он держал в руках
несут как эстафету гордо внуки.
Великое заковано в гранит,
одеты камнем те, кто был с народом
их жизнь от нас все дальше год от года,
но их дела народ в сердцах хранит.
Пройдут века на голубой планете
и, может быть потомок не поймет,
о ком в моей поэме речь идет,
и где такие люди есть на свете,
но час придет, о них заговорят
и вспомнят добрым словом непременно
Великих открывателей Вселенной,
чьи имена, как факелы горят.