о богах-2. Буриме

Одиночество, любовь, лед, чай, рыжая, лисица, говори, прослойка, насечка, ось

Говори, я хочу тебя слышать, расскажи мне про то, чего не было, а, может, когда-то случилось.
Говори, расскажи о богах, о героях, о людях, о благословленных, упадших в немилость,
О зверях, о птицах. Я не верю – в твоем языке ничего ни на йоту не притупилось.
Расскажи, я хочу знать, что тебе снилось

Локи сидит, обхватив руками свои загорелые, ставшие тонкими плечи.
Зря говорят, что время лечит – время ни черта никогда не лечит.
У Локи есть три ребенка, но – час от чАсу не становится легче –
Они где-то за Навью. Градус выпитого все крепче и крепче

И крепче. Локи выпиливает фигурки из льда, пьет виски, коньяк и текилу.
Медноглазому всё противно, всё осточертело, все ненавистно, пошло, постыло.
Фрейя-валькирия смеется над Локи, но сама хороша – бессмертная, а в июле простыла,
Ураган-пмс, курит взахлеб, смотрит дешевые немецкие фильмы и всё чаще жалуется на спину.

Один смотрит с раздражением на медноглазого бога огня, похожего на лисицу.
У Одина – страшное дело – мигрень, ему бы холодного чая напиться,
Лечь на холодный прозрачный пол и ставить насечки на хрустале, но никак не смириться
С висками по швам и хмурым огненным богом, чей взгляд прожигает страницы

Священной из древних книг, настолько святой, что даже имя придумать её не посмели.
Рыжие искры отца трех детей веселят Фрейю-валькирию и согревают людей в дни и ночи метели,
Одноглазый Один и однорукий Тир. «Собрание калек» - думает Локи, но осторожно, чтобы не подглядели
Единственным левым глазом и левой рукой голову не отрубили, а то он и так на пределе -

Нервы ни к черту, любовь к развлеченьям кажется в свете событий глупой –
Оси сошли с вертикали; горят города, всё это так же смешно как простуда
У Фрейи-валькирии. Нет, Локи даже не думает, что ей тоже, наверное, туго –
Неровный сожженный смех щекочет терпение Локи, дергает капилляры, режет сосуды,

Дразнит его одиночество и Локи уже мечтает о партии в шахматы с уставшим седым Аидом,
О глупостях праздных и людей и о лжи, что никто и ничто никогда нигде не забыто –
Уж Локи-то знает, что слишком велик этот срок – «никогда» - даже для вечно юной Ириды.
Он желает спокойной ночи, пока терпение живо, и уходит – хмурый и словно насквозь пробитый.

Прослойкой эмоций напичканы глупые странные детские сны.
Говори, я хочу знать, что же там дальше, сколько еще до весны,
Я не поверю, ты не можешь молчать, тогда ты – это будешь не ты.
Расскажи о богах, о героях, о людях, о тех, кто еще не дошел до последней черты.