Разговор с Музой

 
Ну, здравствуй, Муза, милая Джоли!
Тебя, заветная, люблю.
Ведь, даже был когда я на мели,
Ты к моему волной прильнула кораблю

И словом нежным зализала раны,
Дыханьем - силы дала парусам,
 размыла кровью вечные барханы
в душе моей, открыв дорогу к морю. Сам!

Теперь я сам ловлю потоки ветра злого,
Морской мне воздух лёгкие полнит.
И ты со мной. Примета?! – Ничего дурного,
 к  тому же мне всё об обратном говорит.

Ах, Муза, милая, родная,
Смотрел я раньше, но не замечал,
Как ты прекрасна; чувствами играя,
Сгораешь так печально, как свеча.

Мои полны все трюмы, доверху набиты.
Мне б донести, дойти, успеть!
Мои борта, сказали, крепко сшиты,
Неладно скроены, но это как ещё смотреть!

Я горизонтом финиш свой отметил
и линией его границу прочертил,
Но кажется мне слабым ветер
И тусклым свет немых светил.

Здесь будто штиль. Стою на месте,
Хотя движение моё - вперед.
С кем спорить? Спор здесь не уместен.
Вот выход, а, быть может, вход?!

Проложен курс. Меня там встретит,
Я знаю, кто, когда и, даже, как.
Корабль мой девятый вал возьмёт и не заметит
Его опасности. Я вижу знак,

что направленье мне укажет.
Корабль свой я в порт заветный доведу, –
там к суше канатами привяжут, -
и под ногами землю обрету.

Но, всё одно, пойду морской походкой,
Подо мною суша -  тоже, что волна.
 Строфой, очерченной и чёткой,
 я  зашифрую истин письмена.

Джоли мне шепчет их, Богиня.
Я даже вижу образы, их суть.
Мне не понятна, но известна их стихия,
видна до бесконечности их глубь:

Всё замкнуто во круги -
фигуры кажутся просты;
водоворотом в них теряются потуги,
что ценим мы, – они пусты...

Рискнёте разорвать - едва ли.
Вниз, а,  может, всё же, вверх
события стремятся по спирали
на гибель, а может на успех.

И в равновесьи звёздного пространства
качелями весов решают: «против» - «за».
Что видим мы - нам может лишь казаться,-
обманывают нас врождённые глаза.

Мне б в равновесьи этом удержаться.
Но как? Богиня милая, шепни.
Я не прошу тебя остаться,
но знаю, ты не сможешь и уйти!


/А.