Неподвижная, дышит чуть слышно,
буквой зю – поперек – беззаботно.
Я какой-то с утра никудышний,
толстогубый, аминокислотный,
и она так свернулась уютно,
что я полностью обезоружен,
ничего не хочу абсолютно
и сейчас бесконечно не нужен.
И она так внезапно красива,
что я полностью обезображен,
квазимоден, уныл, рефлексивен
и уже совершенно не важен.
Я на цыпочках, скрипнут ли двери?
и по улицам, напропалую,
было – не было, верю – не верю...
но сначала ее поцелую.
Не обижайтесь. Буду писать рецензию на каждое понравившееся стихотворение. В конце концов имею полное право. Мне ваши стихи напоминают молодого Щербакова. Сумасшедшие и талантливые.
Ну на такое не обижаются.
Щербаков? Никогда не задумывался. Да и слушал его очень мало (если мы с Вами имеем в виду одного и того же - того, что поет, да?)
А мне Вы напоминаете Бродского, и очень жаль. Может быть, я и не права, но эта Ваша неопределённая грусть и некое самоедство и текст-поток сознанья ( а-ля Бродский) сужают Ваш потенциал.
Ну, просто значит Вы с ним на один Монохорд (по Пифагору) настроены, да плюс подсознательная тоска эмиграции, ну и ",,,сидели мы и плакали на реках Вавилонских..."
Поскольку пишешь для себя, то иногда интересно пойти немного за кем-то, пока это тебе помогает что-то осмыслить. Цель же - не стих, а то, куда он движет.
Ну, это естественно - пойти за кем-то, особенно, кто нравится, но тут два пути: или по форме или по мысли.За Бродским, наверно, стоит - по мысли, т.к. с формой у него самого пролемы, так-что по форме, мне по крайней мере, он не указ.А по мысли - это как мы художники говорим: "навеело... - мы и наваяли ".
Мне форма как таковая интересна в основном тем, что помогает "создавать" смыслы - скажем, когда бьешься, чтобы в ритм впихнуть или под рифму подстроить, и под этим прессом рождаются идеи, неожиданные для меня самого, и начинаешь с ними играть, проверять, развивать...
Ну и музыка стиха, конечно. Если получается, то больше шансов, что что-то понял.
Правильно, форма, как Вы говорите, помогает создавать смыслы,т.к. каждый смысл требует своей формы, не будем же мы высокую филосовскую мысль запихивать в частушечно-плясовой размер; делают так, конечно, но получается пародия и самопародия, вот и у Бродского так бывает иногда. А иногда бывает интересно поэксперементировать с какой-нибудь замысловатой или редкой формой, но это и остаётся просто штудией, хотя полезно для техники стихосложения. Ведь ничто не ново под луной, например - фигурные стихи писал ещё Симеон Полоцкий в 1650-60-х годах.
Прочитала - смешно, только длинновато. У нас тут в Питере семинар научной поэтики прямо в Петропавловской крепости состоялся, так там один теоретик космогоническую поэму гекзаметром на 26 минут зачитал, а ещё один мастак александрийским стихом 20 минут о Гиперборее.
Как хорошо-то стало! Вот, как раз к нашему разговору о влиянии формы на содержание - так сразу всё чётко и вразумительно выстроилось. А теперь выдайте о непозноваемости вселенной и про кота Шрёдингера! А помните из школьного фольклёра :
тело, впёрнутое в воду
выпирает на свободу
столько выпертой воды,
сколько впёрнуто туды - закон Архимеда.
Но это как бы прикладная наука, а у Вас круче - Филисофия!
А как весь цикл назовёте?
Мы используем файлы cookie для улучшения работы сайта. Оставаясь на сайте, вы соглашаетесь с условиями использования файлов cookies. Чтобы ознакомиться с Политикой обработки персональных данных и файлов cookie, нажмите здесь.