Мое стихотворное воплощение Песни айнуров

Мое стихотворное воплощение Песни айнуров, или Айнулиндалэ, которую поведал нам
В «Сильмариллионе» профессор Джон Рональд Руэл Толкин.


В помощь к прочтению предоставляю некое краткое описание всех действующих лиц:

Эру, Единый, кого в Арде (*1) зовут Илуватор – верховный Владыка, Творец Мира.
Манвэ, владыка ветров, брат Мелькора в мыслях Илуватора, в будущем владыка Арды
Варда, спутница Манвэ, владычица звезд
Ульмо, владыка вод
Ауле, владыка веществ
Йаванна, спутница Ауле, владычица всего живого
Мелькор, самый сильный из валаров, в будущем ставший темным властелином
Тулкас, предводитель охотников
Нэсса, спутница Тулкаса, также охотница
Оромэ, охотник на лиходейских тварей Мелькора
Вана, младшая сестра Йаванны, вечноюная подруга Оромэ
Ирмо, владыка снов, обитающий в Лориене (*2)
Эстэ, спутница Ирмо, целительница ран
Намо, старший брат Ирмо, владыка душ, царящий в Мандосе (*3)
Вайрэ, спутница Намо, ткачиха, трудами рук которой, выткавшей всю историю мира, украшен Мандос
Ниэнна, вечно скорбящая о ранах Арды дева



                Аунулиндалэ
                Песнь айнуров
 
Мелькор:          Среди залов твоих, о великий Владыка,
                Подарил ты нам гордый, прекрасный напев,
                Хоть и будет роль наша в том невелика,
                Воплотим мысль в Песнь, пред тобою воспев

Варда:            Среди тьмы многоликой и многогранной
                Возгорится Неугасимого Пламени часть (*4)
                Воссияет она и будет гореть непрестанной,
                Порождая свет новый вокруг и веля тени пасть

Ауле:             Вещество забродит, обретя себя в новом виде,
                И под светом из тьмы изменится вновь,
                Да пребудет все сущее впредь в неустанном труде,
                Забурлит в жилах нового Неугасшего Пламени кровь

Мелькор:           Все кипит и вздымается к высшему темени,
                Но хранит сила их, не дает им взгореть,
                Силу, мощь я пою, что избавит от бремени,
                И хаусу не позволит властвовать впредь

Манвэ:             Хоть горяче и молодо то, что предпето,
                Но не должно мешать новому естеству,
                Как же может быть нечто задето,
                Коль не может ничто воспротивиться ему?

Мелькор:          Я согласен с тобой, брат мой в думах,
                Мы поем про одно ведь и то же,
                Не помыслю я больше о ложных посулах,
                Но о мощи и силе задумайся все же

Ульмо:           Льется речь твоя, брат, как поток,
                Окажу помощь я в вашем споре:
                Получит вещество прохладный мой урок,
                Когда среди огня заплещет море

Манвэ:           И засвищут ветра в взбудораженном мире,
                Так утихнет пожар вздохом ветра и пеной волны,
      
Варда:            И ничто ничему повредить уже будет не в силе,
                И утихнет Пламени сила в свете звезды

Ауле:            В жилах мира сгинет Неугасшее Пламя,
                И лишь ветер и море не сгинут, где твердь

Йаванна:          Вновь наступит рождения миг, и появится семя,
                Чтоб под звездами все зеленело и впредь.
                Вижу каждый лист в точности я, а будут их множества,
                Вознесутся ввысь древа и корни покроит мох

Вана:            И пройду я средь древ и цветами дополню художества,
                И пением птиц наполню я каждый ветра вздох

Мелькор:          Вы все поете о весне, да о цветах, да о траве,
                А что же делать будем мы, когда зимы придет черед?
                Пою о тех я вам зверях, что могут быть наготове,
                Чьих клык да яд помогут им не думать больше наперед

Ниэнна:           Ах, как же можешь ты, о брат, такое говорить?
                Скорбеть мы станем слишком часто о гибели существ

Мелькор:          Ниэнна, сколько ж можно слезы лить?
                Жизнь переходит в смерть – таков удел веществ.
                Блуждая в отдалении над многим я размыслил,
                И буду петь вам я и о своих творениях,
                Прости, Владыка, но я мысль твою слегка домыслил,
                Сила, мощь и власть владеют в их стремлениях,
                И в мире нашем, разумеется, они да будут править

Манвэ:           Нет, все же, брат, позволь тебя поправить,
                Взгляни вокруг: Ниэнну принудил ты к тоске,
                Как изменился зал: вокруг тебя клубится ветер,
                А трон Владыки будто камень, не дающий течь реке





Мелькор:         Поднялся с трона он и ликом светел,
                Наверное, мысль ему понравилась моя,
                Но нет, и как я раньше не заметил?
                Вон тема новая и мысль сокрыта в ней своя (*5)
            
Ниэнна:           Мне близка эта тема, ее буду петь я,
                И по мысли твоей, о Владыка, она расцветет,
                Красота в ней сокрыта и вечной печали струя,
                И не сможет ее заглушить Мелькора водоворот
 
Мелькор:          Не хотел я мешать мыслям твоим, о Владыка,
                Я развил лишь и возвысил немного тему свою,
                Тема силы и власти должна быть велика,
                О грозных детях мысли моей я пою:
                Будут блуждать они, силой полны, среди лесов и полей,
                И в безвестный предрассветный час прольется первая кровь

Оромэ:            Но приду я на помощь Йаванне, убью проклятых зверей,
                Чтоб пролитая ими кровь пореже являлась вновь

Тулкас:             Будешь ты не один, ведь я тоже охотник,
                Мы изловим всех тварей, хоть и не без труда

Йаванна:            Вижу, Тулкас, я ты не хуже Мелькора работник,
                Опустеет весь мир из-за вас навсегда

Нэсса:             Не печалься, усмирю его пыл, увлеку с собой в танец,
                И тогда, о Йаванна, в покое будут леса

Вана:              Средь охотников будет петь мой крылатый посланец,
                И не будут Оромэ и Тулкас назойливее, чем оса

Мелькор:           Но зачем шум такой, о братья и сестры?
                Все твердите мне, что тучами я окружен,
                Ведь мечтания наши и мысли так пестры,
                Почему же не каждый петь о своем?

Манвэ:             Помни, брат, ты не автор, певец,
                Так не сей средь других ты разрухи
                Не будет у песни Мелькоров конец,
                Ведь нам слышится фальшь, мы не глухи

Ниэнна:             Не громка эта новая песнь, но не скрыта,
                А ты шум лишь да гам оставил в своей

Мелькор:            Вижу я, где тайна разрухи зарыта,
                Вы страшитесь мощи мысли моей

Ульмо:           Будто море вижу я наяву, и никто его не унял,
                Вновь над бурей владыки высится трон,
                Снова встал он и снова руки поднял,
                Но в этот раз ликом суров он

Эстэ:             Скорблю обо всем я, что помощи просит
                Потому буду петь я тот новый тихий мотив,
                И Владыке он новую славу возносит,
                А то слишком громко гремят, как бы он не затих

Мелькор:          Как бы ни был новый мотив прекрасен и звучен,
                Но всего живого смерть есть знакомый венец,
                И хоть в дар этот отдых был каждым получен,
                Но и страхом ведь можно окутать грядущий конец

Ирмо:            Сну и отдыху спою я перед вами,

Эстэ:            И прибежищу, где дарят исцеленье,

Вайрэ:           Вытку я воспетое словами,

Намо:             Воспеваю в славе я прощенье,
                Что каждому обещано дождаться,
                Средь сна эпох забыв о горе,
                Слов твоих, Владыка, дожидаться

Ауле:              В помощь для того отдам я море,
                Волны успокоят путь прощальный,
                И с надеждою на пробужденье,
                Падших лик не будет погребальный

Мелькор:           Не вижу сути я, что это за решенье?
                Великим ведь и сильным должно править,
                А коль страшить их будет смертное мгновенье,
                Могучих нас вовеки будут славить

Манвэ:             Слышу ветер я, он дует сверх мочи,
                Сотрясается все и подвижен владыки чертог,
                Снова с трона  встает он, и гневны лицо и очи
                И возделись руки  новый напев хлынул за порог

Нэсса:              Танец звуков вмиг он прекращает
                Сильной и мощной волной,
                Тем переливов навек он теперь завершает
                И во тьму устремился далекой звездой

Илуватор:           Из чертогов ступайте теперь в пустоту
                И узрите, что не была Песнь одним развлечением,
                И по воле моей обратятся мысли в мечту
                И наполнится прежде сокрытое своим назначением
                Я дарю его вам, вглядитесь в это видение:
                Все живет там отныне по воле моей,
                Все прекрасно в нем, и не нужно козням лечение,
                Ведь все козни по мысли моей лишь стали светлей

Ульмо:             Вижу я среди волн еще и льды, и туман,
                Как чудесно дополнил ты мысли мои, о Владыка!

Варда:              Вижу звезд вечный свет, а тьма лишь обман,
                Безграничная мощь твоя и мудрость твоя превелика!

Илуватор:           Много нового открылось ныне вам,
                Столь различны и прекрасны ваши устремленья,
                Но должно вам знать, что я Илуватор и творец лишь я сам,
                А в мыслях власть твоя, Мелькор, от ослепленья,
                Я вижу, жаждите вы воплотить теперь виденье,
                И вам даю теперь на труд свое благословенье:
                Да родиться теперь то, что предпето,
                Потому говорю я: «Эа! Да будет все это!»


(*1) Ардой называют Землю
(*2) Лориен был чудным местом, где каждый, уставшей душой и телом, обретал покой и исцеление
(*3) Мандосом называют чертоги, в которых души эльфов ожидали конца мира и новой, еще более прекрасной песни, которая будет воспета во славу Илуватора.
(*4) из Неугасимого Пламени были рождены айнуры, которых в Арде зовут валарами, также он стал сердцем рожденного мира Арды.
(*5) в ходе песни айнуров, творивших облик мира из-за гордыни Мелькора, всеми силами старающегося возвысить свою партию, мощь которой заглушала прочие голоса и тему Илуватора, Владыка трижды поднимался со своего престола, дважды создав новые темы, которые боролись с разладом Мелькора: с первой новой темой в Песнь вошли Перворожденные, или эльфы, привнесшие с собой сочетание красоты и грусти,  а со второй Вослед идущие, или люди, с которыми в Песнь вошла тема смерти, бывшая даром Владыки до того, как ее извратил Мелькор.