Он рвал на гитаре струны

Посвящается Владимиру Семёновичу Высоцкому

Он говорил не «штормы», а «шторма».
И пел про море. Рыцарей удачи.
Он в песнях нас своих учил всегда
Давать врагу отпор. И не иначе!
Мы с песнями Высоцкого росли.
И пели их в подъездах, в подворотнях.
Лишь только наши мамы и отцы
Нам говорили: - Дети, осторожно!

Он рвал на гитаре струны,
На самых последних аккордах.
Мы были в те годы так юны!
И пели как он мы о «штормах».

Он пел про тех, кто не пришел с войны.
Про лётчиков, пехоту и штрафбаты…
И потому партийные тузы
Пытались песни от народа спрятать.
А сами приглашали на фуршет.
И хлопнув по плечу высокомерно
Вдруг говорили – Спой-ка нам куплет.
Он брал гитару. И ругался скверно.

Он рвал на гитаре струны,
Чтоб только не петь своих песен.
А им говорил очень хмуро:
- Простите, играть мне здесь нечем.

Играл в театре. Снялся и в кино.
Писал стихи и песни к кинофильмам.
Имел друзей. Но в жизни не везло.
И всё-таки остался очень сильным.
Он презирал предателей, иуд.
И в песнях воспевал любовь и дружбу.
Он не терпел спокойствие, уют.
Его штормило. Шторм ему был нужен!

Он рвал на гитаре струны,
И голос срывал на концертах.
И песни его словно угли
Нам всем обжигали сердце.

Его звезда взошла на небосклоне.
(Как жаль, что поздно та звезда взошла).
Он на концертах снова пел про море.
И говорил не «штормы», а «шторма».
Почувствовав, что на исходе жизнь
Он голос свой понизил на полтона.
В последний раз исполнил он «на бис»:
- Мир… вашему… дому!..

Порвав на гитаре все струны
Сказал он: - Окончен мой вечер.
Простите же добрые люди,
Что больше не будет вам песен.