Питерское

Болотистая вязкая основа
Навязывает правила игры,
Где искренность серебряного слова
Дороже золочёной мишуры.

Не взятый неприятельскою ратью,
Живя не то во сне, не то в бреду,
Наградою какой-то иль проклятьем
Мне этот город писан на роду.

Он в чуждый монастырь сумел вселиться,
Храня иной порядок и устав,
И остаётся северной столицей,
Формально быть столицей перестав.

Здесь невских вод ритмично колыханье,
Морщинящихся кожею старух,
Здесь в тупиках спирается дыханье –
На площадях захватывает дух.

Здесь проступают, как из негатива,
По-достоевски острые углы,
И устремился Невский в перспективу
Адмиралтейской солнечной иглы.

Здесь даже после века атеизма
Крестов сияет сорок сороков,
А город, всем огромным организмом,
Открыт ветрам и с флангов, и с фронтов.

Здесь мысль родится в ноющем затылке
И по дворам пускается в полёт,
Но вдруг, со звуком лопнувшей бутылки,
В брандмауэр ударившись, замрёт.

Здесь лето начинается в июле,
А к августу – сникает, изнурив,
Но мы, «пока болты не затянули»,
Насвистываем радостный мотив,

Когда ампир такой, что только ахать,
Дробится в современном витраже,
А на стене у магазина «Яхонт»
Поблёскивает надпись: «Фаберже».
* * *