Пишут

В обезъянниках, в клетках, в отстойниках,
В ПКТ, в вагонзаках, в ШИЗО,
В хладозонах, где держат покойников,
И в пресс-хатах крутого СИЗО,
В лагерях, где калечат и вешают,
В озерлагах, в БУРах, в рудниках,
Где виновные есть и безгрешные,
Пишут в прозе и пишут в стихах…

Пишут письма и пишут прошения,
Ходатайства потоком идут.
На судебных инстанций решения
В основном пишут жалобы тут…
Здесь кассатки вовсю сочиняются,
Из который всем ясно - не вор!
Опровергнуть сидельцы пытаются
Изначальных судов приговор…

За надзоркою катит надзорочка,
Если он уже в силу вступил,
А к надзорке – законов подборочка,
По которым судья затупил…
Время есть нам дойти до Верховного…
Пусть и там, наконец-то, поймут,
Что того, кто не делал греховного,
Осудил, невиновного, суд…

Наших жалоб в Женеве и Страсбурге
Как мошки над болотом,- не счесть,
За бугром мы призывами страстными
Отстоим свою волю и честь!
Мы строчим на режим содержания
Прокурорам, в газеты и ФСИН,
Про лишения и про страдания,
Про укусы взбесившихся псин…

Ну, а кто здесь есть самый продвинутый,
Как Исаич, Шаламов, Лимон…
Про Гулаг и Дельфина задвинут вам
Так, что по миру катится звон…
Восемь лет Миша Танич тут парился
И душой непокорной крепчал…
Умер он, но в веках не состарятся
Его песни и «Лесоповал»…

Арестантской поэзии искорки,
Как над жарким таёжным костром…
Слово каждое здесь надо выстрадать,
Чтоб не вырубили топором…
Здесь сам Вова Пшеничный, помеченный
Необъятной тоской лагерей,
Зажигает по прошлому свечи нам
Неприкаянной жизни своей…

29.07-2010 г.