совсем не в моём стиле

Как глупый птенец, испугавшись грозы,
Под маминым плачет крылом,
Она, не сдержав набежавшей слезы,
В подушку уткнулась лицом.
Руками закрыла свои глаза,
Как будто от мира прячась.
Глупышка! Ну мало ли что он сказал!
Слова ничего не значат!
Смеялся? Над чем? Над видом твоим?
Сказал, что одета смешно?
Глупышка! Да смейся ты вместе с ним!
С врагами быть слабым - грешно.
Рассмейся, да так, чтобы целый мир
Услышал твой звонкий смех!
Он вовсе не Бог и не твой кумир.
А ты - ты сильнее всех.

А в доме напротив, выключив свет
И спрятав лицо от стыда,
Он плакал. Он понял - прощенья нет.
Она не придёт. Никогда.
Как град по щекам его слёзы текли.
И если бы знала она,
Они бы вернули, они бы смогли!
А так - на всю жизнь война.

И в это мгновенье по сердцу её
Как будто острым ножом.
И пусть говорят, что любовь - враньё,
И пусть он сам не пришёл,
Она побежала, помчалась скорей
По лужам в соседний дом.
Но только замешкалась у дверей:
А вдруг рассмеётся он?
И скажет: "Наивная! Что ты пришла?"
Но мысль её крик оборвал.
Влетела в квартиру она как стрела.
А он на полу лежал,
И кровь его красною лентой текла.
Она закричала: "Зачем?!
Ведь я бы простила! Я бы смогла!"
Но он уходил насовсем.
Он тихо сказал, закрывая глаза:
"Прости. Я не должен жить.
Лишь я виноват в твоих горьких слезах,
Лишь я разорвал эту нить.
Прости. И прощай. Но знай, я тебя ..."
И голос его оборвался.
Ушёл навсегда. Но ушёл любя.
А ей как теперь оставаться?

Закрыла глаза и нащупала нож.
Вдруг кто-то зовёт вдалеке.
Проснулась. О Боже! Неправда! Ложь!
И нету ножа в руке.
Она повернулась, а рядом он.
И дышит, и пульс снова есть.
О Боже! Какой же ужасный сон!
И КАК ХОРОШО, ЧТО ТЫ ЗДЕСЬ!