Сон в московском метро

Целовался с липовой
сонно-эвкалиптовой
мякотью во рту.

А потом закрыл глаза,
примостившись к чьей-то шее,
весь в поту...

Видел кока-колу
в баночках
у стены Уол-Марта.

А еще я видел кудри,
кудри брата,
завихрения азарта.

Помню черную черту
над глазами друга,
помню контуры и карты.

Помню собственные слезы,
мокрые колени мамы помню.
Мамин запах. Мамин фартук.

Помню девочку одну,
что сидела впереди
и глядела в бакенбарды.

Помню жирного,
что валялся на полу
у скрипучей парты.

Помню бутерброды с маслом
с сотами медовыми,
у качелей в парке.

Помню сотовый
в чьих-то толстых пальцах,
брань и запах перегара.

Помню жажду ревности,
ревность жажды и фингалы
в качестве подарка.

Помню, как проспал
красную весну и запах алого
в первые моменты марта.

Помню запах звездной ночи,
ночи предвкушения
революции азарта.

"Подымайтесь. Проходите.
Здесь – конечная."
Да, пожалуй, правда.

Я один, а ее нету. Ну и к черту!
Выбираюсь. Черные деревья
разговор со мной ведут.

О, безликий, о, бескрайний,
поздний, полый город!
Здесь я, как в саду.

Славный город стольный –
чувственный, не гордый...
Я по тебе иду.