Язык под запретом

В последних числах мая, по давно уже сложившейся традиции, звенят последние школьные звонки, и у вчерашних школьников начинается по-настоящему взрослая жизнь со всеми сопутствующими ей проблемами и задачами, которые приходится решать незамедлительно и в большинстве случаев самостоятельно, не надеясь на то, что учитель либо кто-то из родителей уладит неприятную ситуацию.
Я, как и многие мои сверстники, вступила в эту самую взрослую жизнь: сдала ЕГЭ достаточно успешно, закончила школу с серебряной медалью, что дало возможность поступить в ВУЗ без экзаменов. Ко всем сложностям новой жизни я была морально готова, так как уже заранее знала, что их у меня будет больше, нежели у других выпускников. Причиной этого является то, что я инвалид I группы по зрению, а это подразумевает определённые трудности во многих областях жизнедеятельности.
Однако, зная о всех сложностях, которые меня будут ожидать, с первого сентября две тысячи восьмого года я стала получать знания в стенах факультета русской филологии Татарского государственного гуманитарно-педагогического университета. Выбор мой был неслучаен: я вижу в себе призвание филолога, я, можно сказать, влюблена в русское слово. Поэтому уже с девятого класса я целенаправленно готовилась поступать именно на эту специальность.
В решении возникающих в процессе обучения сложностей мне очень помогают мои преподаватели, которые всегда идут мне навстречу. Огромную помощь в поиске материала оказывает компьютер, без которого, я думаю, людям с нарушением зрения  учиться в высшем учебном заведении было бы нельзя сказать, что невозможно, но очень тяжело, тем более что книг по системе Л. Брайля, соответствующих программе филфака, практически нет.
Сегодня хотелось бы поподробнее рассказать о проблеме, которую нельзя, к сожалению, решить даже с помощью компьютерных технологий. Также её актуальность усиливается в контексте того, что мы живём в республике Татарстан, в которой имеется два государственных языка – русский и татарский.
Среди примерно десятка учебных предметов в нашу программу входит такой, как «практическая фонетика татарского языка», причём рассчитан этот предмет на два курса. На занятиях по этому предмету мы повторяем некоторые грамматические правила, говорим об основных понятиях теории литературы, о произведениях татарских поэтов и писателей, рекомендованных для изучения. Мне приходится познавать всю глубину и богатство татарской литературы только пократким изложениям сюжета произведений, о которых мы успеваем поговорить в отведённое на данный предмет время. Более же подробно ознакомиться с такими монументальными произведениями, как «Сказание о Юсуфе» Кол Гали, «Идэгей», «Кырык бакча» Каюма Насыри, «Галиябану» мирхайдара файзи, а также ещё многими и многими творениями выдающихся мастеров татарского слова, имён большинства из которых, к великому сожалению, я даже не слышала раньше. Некоторые из этих произведений включены в школьную программу, и, следовательно, многим моим одногруппникам они так или иначе уже известны. А единственная книга, которую я прочитала в школе, - это «Алифба». Потому-то у меня не было возможности не то, чтобы знакомиться с произведениями классиков татарской литературы, но даже и овладевать элементарными нормами  орфографии, пунктуации и грамматики татарского литературного языка: в то время, когда я училась, не было абсолютно никаких специальных учебников, пособий, по которым можно было бы работать. Сейчас, учась в университете, мне приходится буквально на ходу усваивать тот материал, который у меня должен был быть уже закреплён.
Получив список необходимой литературы, я направилась на Серова №3, где находится библиотека для слепых. Там передо мной открылась следующая картина: несколько стоек с татарскими книгами, которые были изданы ещё в советский период в Доме печати. К тому же имеются книги, изданные в той же библиотеке. Если в первой группе книг есть некоторые произведения классиков (например, Г. Тукая, Х. такташа, Ф. амирхана, Ш. камала, а также можно найти «Маабиттскую тетрадь» М. джалиля), и эти экземпляры нельзя упрекнуть в наличии каких-либо серьёзных и бросающихся в глаза опечаток, то во второй группе преобладают всякого рода брошюры, словарики и т.д., в которых опечатки можно обнаружить уже в титульном листе. Сейчас производятся попытки издавать учебники, но лично у меня они не вызывают доверия, когда я вижу, что над ними не было никакой корректорской правки. То же малое количество литературы, которое ещё сохранило чистоту и правильность татарского языка, требует, как и все рельефно-точечные книги, переиздания, так как с течением времени точки стираются.
В решении проблемы с поиском литературы мне не может помочь даже компьютер, потому что, если даже мне удастся найти книгу, я не смогу её прочитать: для программы экранного доступа «Jaws» не существует синтезатора татарской речи. Стоит также заметить, что данная проблема распространяется и на другие учебные предметы. К примеру, по «введению в языкознание» бывает нужно сопоставить русский и татарский языки по разным аспектам, и вследствие того, что я не могу держать в руках компетентный русско-татарский либо татарско-русский словарь, я не могу выполнить такое задание, хотя это весьма интересно. Недавно по «устному народному творчеству» нужно было провести сопоставительный анализ русской и татарской народной сказки: даже здесь мне не удалось найти хороший сборник сказок, так как их опять же было очень мало, а некоторые экземпляры были вообще утеряны.
Таким образом, мне очень бы хотелось, чтобы на эту проблему обратило внимание в первую очередь государство, потому что здесь, на мой взгляд, нужны кординальные и незамедлительные меры. Я считаю, что нужно поручить издание книг на татарском языке по системе Л. Брайля крупным казанским издательствам, по аналогии с Москвой и Санкт-Петербургом, выделив, разумеется, дополнительные материальные средства для покупки специального оборудования. Нам известно, сколько пришлось пережить татарскому языку и культуре вообще на протяжении XX века. И именно сейчас самое время заниматься возрождением татарского литературного языка, возвращением народу Национально-культурных ценностей. И начинать надо с, казалось бы, самого малого и, возможно, кажущегося кому-то непервостепенным. Ведь если ничего в ближайшем будущем не изменится в лучшую сторону и если появится среди незрячих человек, который захочет посвятить свою жизнь изучению татарского языка и литературы, ему будет необычайно тяжело, а скорее всего даже, к прискорбию, невозможно осуществить свою мечту.