Роза ветров

                В флибустьерском дальнем синем море
                Бригантина поднимает паруса…
                Старинная песня
                (Посвящается брату и детству)

Подумав, что книжица – томик стихов,
Открыл он на первой странице.
А ей оказался словарик ветров.
Ну надо ж такому случиться!

Не знал выдающийся автор тех строк,
Что пишет не описи ветров,
А книгу Эола, поэму дорог,
Созвучную душам поэтов.

Повеяло ветром от каждой строки,
А в дивных названиях – тайна.
И кто-то черкнул на полях от руки:
«А «в воду» по-древнему – майна!»

Звучали названья как музыка волн.
Как зов древних предков к дороге,
Направивших легкий, удачливый чёлн
Навстречу далекой пироге.

Лебеччо, чаллихо, жюран, вендаваль,
Имбъерно, ае, визентина.
Пуэльче, ороши и ясный мистраль,
Что парус крылит бригантине.

И так захотелось вдруг встать за штурвал!
Пройтись по морям автостопом
В случайных посудинах. Шторм. Дикий шквал!
А ты – по неплаванным тропам!

Туманный фогвинд, ван де дам (ветер дам)
Есть Бабий. Ленивый. Есть Пьяный!
Соранг – ветер счастья. И Белый! (ван блам).
Есть Солнечный ветер! (cолано)…

Как джины из лампы, проснулись ветра,
Бумагой страниц зашуршали…
И внутренний голос шепнул: Ну! Пора!
А ветры… Его поддержали!

Доколе сидеть на унылой мели?
Фарватер не тот! Выйди в море!
Отчаль же себя от усталой земли,
Отдайся соленым просторам!..

Ватага детей помахала рукой,
А флюгеры путь указали.
Но родичей клан сердобольной толпой.
Сбежался на пирс: Не пущ-ща-а-аа-еe-м!..

Танцующих джинов седая семья
Взвилась в облака пеленою.
На гребни штормов подскочила ладья,
Подхвачена пенной волною.

Крик чаек. И боцмана красочный мат.
Команды матросам на реях.
Сталь нерва - натянутый туго канат.
И юнга от окрика рдеет.

И так много лет. Много весен и зим
Служил он зовущим ветрилам.
Инферно, сарсар, внук тайфуна… Экстрим!..
Торнадо, терраль, визентина…

Русалок таинственных блеск чешуи,
Мелодии донных течений.
Дожди, переливы лазурной струи
И магия звездных свечений.

Рапанов причудливых сладостный шум.
Бурлеск пестрых рыбок в кораллах.
Чужих городов толчея. Толпы, бум!
И гулкое эхо в порталах…

Закатное солнце по штилю прошлось.
И золотом гладь ослепило.
Что может быть лучше? – в душе пронеслось.
А ветры? Все мерили мили…

Солярис, сульера, солер, солодник,
Сондо де альтура, соланус…
Я младший ваш брат! Ваш по жизни должник.
И с вами вовек не расстанусь!

Бульваров приморских густой аромат,
Смуглянок пленительных чары.
Мужает! А ветры с восторгом свистят
Вослед восхитительной паре.

Болтается Роджерс – улыбчивый черт.
Пираты по курсу!  Иль мнится?
Фрегат голодранцев навстречу идет.
Но парень уже не боится.

Хлебнул неоднажды соленой воды,
За бортом барахтался тоже.
А торс продырявят – в том нету беды.
Нет места от шрамов на коже.

Мозаика новых событий пестра.
Вдруг пазлы сложились в картинку.
Вот - жизнь. Она вроде прошла…
А джины… Танцуют лезгинку!..

И что его тянет ночною порой
Из дома? Есть силе названье?
Чуть ветер подул – он уже сам не свой.
Не слышет родных причитанье…

Мерцает в тумане сиротский маяк.
Морзянка стучит в ритме пульса.
А в кубрике дымно. Бывалый моряк
Острит. Но тоскует о Мусе.

Она, как и все, не «пущ-щала» его,
Боявшись остаться вдовою.
До судна однажды спровадив «свово»,
Ушла второпях за другого.

В ту ночь он был трезв. Ни на йоту не пьян.
Открытие сделав простое.
Что тяга к дороге, ветрам и морям -
Инстинкт!
                Не известный ученым…

А ветры?.. А ветры все так же шумят…
Седые ветрила трепещут.
И ждут моряка. Джины странствий не спят!
Душа моряка – тот же ветер!

Чурада! Цзюй фын! Эй, Харито! В полет!
Крыли паруса, бригантина!
Соленая жажда открытий зовет!
И рвется вперед «Византина»!