О ней

Однажды пришла, села в угол,
Лишь изредка взгляд поднимая,
Я ей протянул свою руку,
Того ж от неё ожидая.
Нахмурила редкие брови,
Попятилась в тёмный угол,
И руку кольнуло вдруг больно,
Холодным и резким испугом.
Но вскоре я страх свой осилил,
И вновь повторяю попытку,
В ответ она вскрикнула только,
Видь для неё это пытки.
Я встал рядом с ней на колени,
И взглядом окинул её,
Грустное, серое тело,
В старом и драном  пальто.
Большие, слепые глаза,
Мелькали бешеным блеском,
И голос  отравой  поил,
Нежным, ласкающим всплеском.
Руки корявей ветвей,
Тонкие ноги качались,
Волосы белой струной,
В длинные косы сплетались.
Сердце чернее угля,
Но не наполнено злобой,
Сжато дыханье её,
Ржавою, ложною скобой.
Снова к ней руки тяну,
Сердце  колотит  как молот,
Лишь бы быстрей утолить,
Жадный, бушующий голод.
Не понимаю зачем,
Разум теряется эхом,
Лишь бы могла наградить,
Лживым, танцующим смехом.
Топит пусть в яде своём,
Ветвями бьёт по щекам,
Я не оставлю её!
И ни кому не отдам!
Взгляд свой слепой подняла,
На миг ослепила сияньем,
Уголь разбился в куски,
За шею взялась ветвями.
И молот колотит быстрей,
И Мир весь теряет значенье,
Давай! Задави же скорей!
Пусть будет сильней удушенье!
Наполни весь разум собой!
И ставь каждый день на колени,
Ты будешь моей, а я твой,
В плену пустоты и забвенья.
Дави не жалея меня,
Видь ты это можешь, я знаю,
И в чёрных осколках угля,
Покой навсегда потеряю.
Вдруг руки отдёрнула ты,
И голову вниз опустила,
Стал уголь единым куском,
В мгновенье  о всём ты забыла.
И мокрая боль покатилась,
Щеку разрезая как бритва,
Лицо моё в струны уткнулось,
И песней  лилась  молитва.
Песнь будет долгой и длинной,
Слова такие ж как раньше,
Зачем ты со мною играешь?
Когда же меня ты задавишь...