Сладкий обман, Корона третья, венок пятый

1.

Муза обманов давно уж одна,
нет ей отрады в житейском покое.
Грусти суровая правда видна,
сердце томится в губительном зное.

И полевые цветы отцвели,
мысли застряли в бездушия бездне.
Радость былая опять на мели,
ночь  роковая ликует победной.

Нежная фея умчалась в туман
канул в безвестность надежды осколок.
Мне бы хоть в сладкий поверить обман
и утолить вдохновения голод.

Горькое счастье томится в твореньи,
на отраженьи в вишнёвом вареньи.

2.

На отраженьи в вишнёвом вареньи
я променял грустных чувств непокой.
И пред тобой представая в волненьи,
мысли пригладил бездушной тоской.

Сердце открыто любви и согласью,
сладкие трели звучат соловья.
Но затерялось желанное счастье,
где-то другим его ждущим горя.

Что ж в опустевшем души окаёме,
стану я грусть вдохновеньем лечить.
И на судьбы безнадёжном изломе
новых сонетов короны творить.

Жизни мне фабула в общем ясна,
с ягодой сладкой пропала весна.

3.

C ягодой сладкой пропала весна,
чувства остались за тем поворотом.
Сущность потери кристально ясна,
я у любимой как прежде в пролёте.

Что ж, беспросвета промчалась волна,
сердце накрыло печали загадкой.
 Радости тайна совсем не видна,
грусть проступает тяжёлым осадком.

Мира с овчинку явилась судьба,
светлого рая исчезла прозрачность.
Как же на счастье надежда слаба
и ощущается веры невзрачность!

Нету в глубинах души наслажденья,
носят корзину зимой дни рожденья.

4.

Носят корзину зимой дни рожденья,
праздники светлой судьбы налегке.
Жажду усталой души возрожденья,
голос печали забыть вдалеке.

Мысли любовью вознесть как вначале
до просветленья чарующих снов.
Чтобы мечта на блаженства причале,
счастья познала основу основ.

И искупить всю вину пред желанной,
лаской развеять сомнений туман.
Чувства насытить небесною манной,
радость достать из пленительных стран.

Здесь и найду я желанный уют,
дятлы на сердце жуков всех склюют.

5.

Дятлы на сердце жуков всех склюют,
жизнь вновь забьётся в пленительном ритме.
Счастью сыграю желанный салют,
в  чувств упоительных сфер алгоритме.

Вот бы такого дождался я дня,
Средь восхитительных птичьих мелодий
И вся души моей страстной родня
дань отдала б судьбы страстной природе.

Но угасает блаженства маяк
без вдохновенья живительных соков.
И не даёшь мне пленительный знак,
мчась в уголок вдохновенного рока.

Наша уже отыграла мазурка,
воском растает на солнце снегурка.

6.

Воском растает на солнце снегурка
очарованьем житейских утрат.
Не переполнится счастья мензурка,
каждый по-своему в том виноват.

Не закипят упоением страсти,
ты ведь поставила чувству барьер.
 И не в моей упоительной власти
рока открыть благодатный вольер.

Гиблое дело просить в забытьи
о снисхожденьи в проигранном матче.
нет в твоём сердце подобной статьи.
Вспомнишь об этом с усмешкой на ланче.

В миг девальвации зноя валют,
в тёплых перчатках,  заснув, ждёт салют.

7.

В тёплых перчатках,  заснув, ждёт салют,
страстным аккордом сердечных рыданий.
Мысли невольно к любимой ведут
в мгле о душе неприступной преданий.

Ты, всё иначе представив себе,
Видишь во мне ненасытного монстра.
Роль роковую играю в судьбе,
чувств до глубин изучив руководство.

И от признаний в забвенье бежишь,
не оставляя тропы к утешенью.
От восхищенья увы, не дрожишь,
и уж не рада души приключенью.

Вся одубела средь звуков мазурки
ёжика шкура сквозь зимние жмурки.

8.

Ёжика шкура сквозь зимние жмурки,
уж окунулась в морозную жуть.
Хлад проникает в души закоулки,
свой промеряя в забвение путь.

Искры любви, угасая трепещут,
нечего уж мне по жизни терять.
Краски рассвета мне золотом плещут,
и не могу я судьбе доверять.

 Может забудусь во сне очищенья
успокоеньем уставшей души.
 Ты, освятившись надежд всепрощеньем,
мне отпущенье грехов совершишь.

Я ж от бесцельной тоски убегу,
нет, не укроет метель на снегу.

9.

Нет, не укроет метель на снегу
сердца забвенного грустную повесть.
Память о нежной красе берегу,
счастья минувшего сладкую новость.

Не возвратить уже, что потерял,
годы летят как с обрыва мечтанья.
Выжжен бездушьем из снов идеал
и вместо встреч лишь одни расставанья.

Чувства в забвение мысли несёт,
тайные знаки диктуя страданья.
Нас ничего уж в судьбе не спасёт
и не найти пустоте оправданье.

Всё же осталась одна лишь надежда,
чары соблазна под белой одеждой.

10.

Чары соблазна под белой одеждой
как упоенья пронзительный хор.
Ох, если б было хотя бы как прежде.
Невыносим молчаливый укор.

Счастья бразды отдавая разлуке,
разве поймёшь жизни огненный смерч.
Радость сгорит в изнуряющей скуке,
в жутком мерцаньи колышется смерть.

Но, отгоняя безумные мысли,
к нежной красавице взгляд устремлю.
Чувства на трепетном вновь коромысле,
как благодать сердцем пылко приму.

И вопреки гнёту грусти безумств,
рядом любимой уста топят грусть.

11.

Рядом любимой уста топят грусть
как в упоительной жизненной сказке.
И вопреки гнёту огненных чувств
в редких мечтах о пленительной ласке.

Звёзды мерцают небесной мечтой,
солнечный блик мысли пылко пронзает.
Жажду утешить себя добротой,
что мне душа дорогой посылает.

Может смягчится её строгий взор
И, открывая упрямства забрало,
Выйдет мечта на блаженства простор,
кончится сердца младого опала.

Тянет к себе вдохновенья безбрежность,
«Пей же, кум, слаще…»  Слова сбились, нежность.

12.

«Пей же, кум, слаще…»  Слова сбились, нежность
тёплым приливом в сознанье течёт.
С ласковых снов упоения смежность,
та, что в волшебные дали влечёт.

Выйду к желанной на берег туманный,
чувств упоительных свет обрету.
Взгляд её встречу пронзительно странный
и между строк её мысли прочту.

Кану  ли в Лету, мечтатель безвестный,
стану ли вновь снисхожденья просить.
Где ты мой чудный любви зов прелестный?
Где с благодатью связуется нить?

Тайная страсть как желания суть,
обволокла белоснежную грудь.

13.

Обволокла белоснежную грудь
сладкая дымка безумных желаний.
Вновь постигаю томления суть,
в нежном порыве сгорая мечтаний.

В жизни бывают мятежные дни,
когда тоска душу радостью точит.
 И загораются счастья огни,
средь изнуряющей огненной ночи.

Снятся они мне всё чаще сейчас,
как вспоминанье о юности бурной.
Слышу как чувства обуяли нас,
как в упоительной сказке гламурной.

Но не достичь мне желанной как прежде,
ветер похмелья листает надежды…
 
14.

Ветер похмелья листает надежды.
пламенный взгляд вспоминаю опять.
Смотрит с улыбкой пленительно нежной,
как его смысл весь волшебный понять.

Я понимаю судьбы безнадёжность,
неумолимо проходят года.
Не разрешить чувств пленительных сложность,
то, что манило ушло навсегда.

Но так несносно судьбы пониманье,
хочется снова желанье вернуть
И осчастливить красотку произнаньем,
чтоб прикоснуться к блаженству чуть-чуть.

Чашу томленья испил я до дна,
Муза обманов давно уж одна.

15.

http://stihi.ru/2010/02/17/6574
Магистрал Ирины Шулениной
взят из Короны совмест. венков магистралов

Муза обманов, - давно уж одна
на отраженье в вишневом варенье.
С ягодой сладкой пропала весна.
Носят корзину зимой  дни рожденья.

Дятлы на сердце жуков всех склюют.
Воском растает на солнце снегурка.
В тёплых перчатках заснув, ждет салют,
ёжика шкура сквозь зимние жмурки.

Нет, не укроет метель на снегу
чары соблазна под белой одеждой.
Рядом любимой уста топят грусть.

" Пей же, кум  слаще..."Слова сбились, нежность
обволокла белоснежную грудь.
Ветер похмелья листает надежды...