Шагрень

Меня мама с детства баловала:
напоит, бывало, молочком,
завернёт, как рюху, в одеяло,
подоткнёт прореху под бочком.

Сорок лет с тех пор озон вдыхаю
и чихать хотел на докторов:
мне жена досталась во-от такая!
У мартена сердцем отдыхаю,
сам теперь прорехи затыкаю:
спи, сынок, не кашляй, будь здоров!

А вчера душа затосковала:
бьёт ознобом, режет сквозняком.
Я тяну на рёбра одеяло,
а жена противится молчком.

То ли ваты нынче маловато,
то ли на шинели - всё сукно:
одеяло вдоль коротковато,
поперёк заметно узковато...
Ну жену ещё покроешь. Матом.
А себя? Привычки не дано.

И лежу ощипанным цыплёнком
посреди октябрьского стола.
Лопушок на мне как распашонка:
чуть прикрыл пупок - и все дела.

Благодать господня всё короче,
ночи холоднее, дни лютей.
Нет бензина: не хватает бочек.
Нет и прочих прочных оболочек.
Вон уж на озон талоны прочат...
Мы-то ладно - чем прикрыть детей?

Но меня приятель успокоил
(он вчерась в Антарктику сходил):
- За детишек не волнуйся, Коля!
Всё течёт: не будет холодин.

Крокодилы нильские линяют:
на юга наладились, в бега.
Там теплее: Антарктида тает.
Попугаи «Крокодил» читают,
страусА копчёные летают,
пингвинЫ сигают на стога!

Правда, чтой-то плачут крокодилы:
шкура знаменитая зудит.
Дорвались, а тяму не хватило
затенить газеткою зенит...

Я послушал и почуял сердцем:
если дальше так оно пойдёт -
страусА! да в табаке! да с перцем!
да под «Перцовку» ежли разговеться!
Можно сразу до трусов раздеться -
и ходи, в чём мама, круглый год!

Но вмешалась тёща моя Шура:
- Не пойдёт на шубу крокодил.
Вон завезли шагреневые шкуры.
Раз получка - взял бы да сходил!

Ну не тёща, а кузнец при деле:
не успели сесть - ложись под пресс!
А мы ж только душу разогрели...

Д' надоели, Шура, ваши трели!
Да на кой нам шкурные шагрели!
Д' нам замёрзнуть не дадут... АЭС!

                1988 г.