Маяковский в Париже

МАЯКОВСКИЙ В ПАРИЖЕ.
РЕПЕТИЦИЯ САМОУБИЙСТВА

«Я всё равно
тебя
когда-нибудь возьму –
Одну
или вдвоём с Парижем».
В.Маяковский

Что случилось?
...Лишь одна Марина
Чует,
как взволнован весь Париж,
Как звенят испуганно витрины,
Черепица и железо крыш...

Я в Париже не бывал.
Однако
Я его очами сердца вижу:
Потому, что
я сыздетства лаком
До сиреневых чудес Парижа.

В сумерки,
как в мушкетёрский плащ,
Кутается легендарный город.
От любовной хвори
он не врач,
Смех его похож
на детский плач.
...Как он дряхл! И как беспечно молод!


В сумерки
на набережных Сены,
Как в театре, клики:
«Браво! Бис!»
Это плачут и смеются тени
Героических самоубийц.

Знаю!
В этом деле я учёный!
Здесь, в Париже,
местные оболтусы
От любви,
слепой, неразделённой,
Пулю в лоб пускают или топятся...

Маясь в лунатической тоске,
Воет пароходная стрена,
Жалуется небу и реке:
«Я сейчас себе надрежу вену!»

Слышите? От боли воздух вздрогнул:
Над спокойствием свинцовых вод
Протрубил в четвёртый раз тревогу
Полицейский пароход.

Увидал дозорный:
на мосту,
Уподобясь розе на морозе,
Человек стоит в опасной позе
И молчит, - уставясь в пустоту.

Собираясь броситься с моста:
«Будь ты проклята, земная косность!» -
Стиснул посиневшие уста
Горлопан Владимир Маяковский.

Гляньте в эти плачущие, конские,
Маяковские его глаза,
Что огромней и бездонней космоса
И красноречивей, чем слеза!

Как звенят натянутые нервы!..
Такова твоя судьба, Владимир:
Ты в любом сраженье будешь первым,
Коноводом будешь, заводилой.

Выбрав в детстве участь правдолюбца, -
То бишь обречённого изгоя, -
Ты прошёл сквозь пламя Революции
И взошёл на Гималаи горя

Всероссийского и мирового,
Чтобы отыскать в навозной куче
Золотое, звонкое, сверкучее
И непредсказуемое слово.

Но... с годами угасает яркость.
Шумно плачет в сердце тишина.
Неужели ты нашёл тот ракурс,
Под которым истина видна?

Истина блудлива и бессовестна.
Истина свинцово тяжела.
С ней, любимой, мы всю жизнь ссоримся:
«Нерушим союз Добра и Зла!»

Истина сия небезопасна...
Говорит совсем не те слова.
Но она, как Людвиг ван Бетховен,
Даже будучи глухой, всегда права.

Не сдавайся, ратоборец счастья!
Истину не купишь за гроши.
Истина есть Музыка, звучащая
В глубине раздавленной души.

И, когда смолкает эта музыка,
По твоей душе проходит трещина:
Ты, в недавнем прошлом бывший узником,
Соглашаешься на чин тюремщика?

Что на это возразишь ты, Сена?
У меня на рифму слух остёр:
Слышу вопль отчаянья «Из-ме-на!»
И вдогонку бешено «Позор!»

Кто кому так подло изменил?
Я тебе? Иль ты мне Революция?
От такой загадки нету сил,
Как от глупой мухи отмахнуться.

Если изменила тебе женщина,
Пулю в лоб – и вот вам резолюция!
Но сейчас зубами я скрежещу:
Всё-таки не баба –
Ре-во-лю-ция!

Объясни мне, атеисту, Боже,
Судия суровый, но толковый:
Чем мечта, возвышенней, тем больше
Порождает океанов крови?

Дело наше чистое, святое?
Но увы, увы, увы, увы:
Я обожествляю всё живое, -
Ну а руки у меня в крови.

Как нам жить, не веря в силу мускулов,
В чудотворство наших буйных сил,
В грозную бунтарской мощи музыку,
Что глухой Бетховен сочинил?

Ты, который ненавидишь жирных,
Совершил свой мессианский подвиг:
Душу из костей и мяса вырвал
И над головой, как знамя, поднял.


Не в Париже – в городе Москве,
В красном большевистском крематории,
Завершится, хрипло проревев,
Эта душеломная история.


(вариант третий)