Последняя песнь дельфина

               


Сжигает душу боль и грусть,
И сердце рвется: ну и пусть.
Рука, вдруг охладев к перу,
Повиснет плетью на ветру…
Сам Сашка, глядя свысока,
Покрутит пальцем у виска.
Мне не достичь таких высот:
Глядеть, как гений, на восход.

В ночах бессонных я тонул
Дельфином малым средь акул.
И шрамы, шрамы тело жгут…
За мыс уплыть бы - там приют.
Но и оттуда солью весть:
Русалке не по нраву песнь.

И утонуть я не могу,
Хоть шел израненным ко дну…

Ну где ж проклятый китобой? -
Гарпунщик крикнул бы: «Он мой!»…
Войдет гарпун в меня, сразит,
Навылет, - не силен мой щит.
Канат натянут тетивой,
Но, не приму последний бой…

До смерти время еще есть, -
Молитву я смогу прочесть.
Покаюсь: может, был неправ,
Смешав, и лесть, и кроткий нрав.
Стихиям вечным поклонюсь,
Волна отмоет слезы, грусть.

И перед носом корабля,
Сорвусь с иглы, на дно уйдя.
Гарпунщик сплюнет злобно в след,
Достав заморских сигарет.
За борт окурок упадет:
Дельфин пошел совсем не тот…

Но мне бы сил еще чуть - чуть, -
Доплыть до мыса, дотянуть.
Шуршащий ощутить песок,
Где мой погаснет уголек.
Быть может на краю судьбы,
Русалка встретит у воды.
Слезу прольет из карих глаз,
И точкой кончится рассказ…

Но никого,  -  лишь всплеск волны…
И тише звук моей струны.
Труднее стало мне дышать,
В крови останусь, здесь лежать.
Душа издаст последний крик,
Цветок качнется лишь на миг…

(...на правах эпилога)

…Я ощутил тепло в ночи…
Кричу от боли!.. Мне: «Молчи!..»
Кто спас меня? - томит вопрос.
Тепло руки мне гладит нос…
И что - то делают со мной,
И кто - то шепчет в слёзах: « Мой…»
Я подчиняюсь и плыву, -
Не знаю: к солнцу иль ко дну…
Целует кто - то нежно в лоб:
« Ты будешь жить , мой остолоп!..»
И я киваю, как могу, -
В бреду, бреду, бреду, бреду…
Как хорошо, что есть Она! -
Цветок, Струна моя, Волна!..