Вернувшийся из Африки

Est-il d’autres vies?
Кто знает, ждут ли нас иные жизни?
А. Рембо. «Сезон в аду»

В том сентябре он вырвался из лап
сектантов изучавших Кабаллу,
полиции пошлейшей из сатрапий,
супруги бывшей - вздорнейшей из баб
и прочего, что где-то там в углу
безжалостно он за спиной оставил,

чтоб прочь уехать и найти себя
среди других людей, в делах и темах,
иных, краях иных и даже временах
иных, ведь люди подтвердят,
что, несмотря на то, что все мы,
живем в одну эпоху, черта с два

вы современниками назовете тех
кто никогда не слышал телефона,
но видит в самолетах колдовство
(а ныне, уверяю вас, свой смех
умерьте, их в иных районах
по-прежнему тугое большинство).

Так вот он убежал. Алмазный рынок
обрыд ему. Он захотел цивильность
и девочек, что пудрят нежный нос.
пред тем, чтобы уткнуться вам в ширинку,
поскольку там, в краю каннибализма
и СПИДа, не доверишь и отсос

****ям, что даже очень темной ночью
чернеют кожей угольной, шершавят
сиянье лунное кудряшками волос.
Их мальчики уходят в непорочность
погибели в двенадцать лет и славят
калашниковых маслянистый лоск,

которые мы продаем им, как бы
делясь прогрессом с этим миром тьмы,
взамен беря кровавые алмазы,
что вешаем на ушки нашим бабам
с рассказами как мощные умы
там просвещали обезьяньи базы.

Он говорил, что КГБ циничней
и беспринципнее контрабандистов
оружием торгующих, ХАБАД…
И проходя мимо алмазной биржи,
он слышал пули, что летят со свистом
и видел трупы детские лежат.

А вечером, над томиком Рембо,
что так же некогда негоциантом
был в тех краях, он понимал в упор,
что так же как Артюр, себе натер
он опухоль мешочком от брильянтов…
и дальше всё… и адский ждет костёр…