Вишнёвые Горы -1- -2- -3-

ВИШНЁВЫЕ ГОРЫ
(Концепт-фэнтези) 

От  РЕДАКТОРА
Наверное в каждой  Редакции, ориентированной преимущественно на беллетристику – то-есть «художественную литературу», имеется шкаф – хранилище неизданных рукописей...
Своего рода «лавка древностей.»..
В ней годами, если не десятилетиями, скапливаются  папки с рукописями, побывавшими пред очами Редакторов, но так и не изданных по порою неведомым причинам, иногда по «вполне понятным»...
В материалах  обязательно  угадывается некая несовременная пока-ещё ценностность – литературно-стилистическая, исторически-биографическая, откровенная  авангардность, а посему и запрещающая (пока ещё)  публикацию для МАЛОИСКУШЁННОГО массового читателя...
На таких рукописях нередко проверяется «профпригодность» новоприбывших редакторов..
Эти "непечатные" рукописи обязательно прочитыватся (рано или поздно, но по-одиночке) всей «редактурой», если и обсуждаются, то «келейно». Никогда не выносятся из Редакции домой...
И вообще – этих рукописей как-бы и нет...
Авторы обычно безвестны, да и нередко связь с ними со временем просто исчезает.. Некая неформализованная традиция оберегает
ТАКИЕ МАТЕРИАЛЫ  от уничтожения («утилизации»)... Повидимому,они  и есть те самые «несгораемые» рукописи.
 Когда всё-таки приходит пора расставания, то папки «исчезают сами»!
Вот такая рукопись и легла на мой редакторский стол с месяц тому назад... Она уже побывала в редакционной обработке, и неоднократной... Судя по корректорским правкам, её терзали не один, и не два литредактора...
На её полях сходились в жаркой схватке разные школы и разные эпохи литкорректуры: изгонялась буква «Ё» и вновь возвращалась, «кавычки» заменялись на «тире».    Примечания корректоров отличались язвительностью, резвостью и темпераментом... Многие СТРОКИ были «забелены», а то и просто заклеены чистым клочком бумаги...   
Примечательно, что ни один из абзацев самого текста не был приговорён к "ТОТАЛЬНОМУ"уничтожению.... Правились лишь обычные огрехи перепечатки да «глазные» ошибки...
И теперь я – один! – должен решить – выпускать ли эту многостра-далЬную повесть (да и можно ли назвать её «повестью»?) в свет...
решайте И ВЫ, уважаемый Читатель Портала....

ПОЖАР
Иван Денисович  оглянулся…
Пламя над ЕГО! лесопильней уже стихало… Исчезли протуберанцы искр; слепящая желтизна потускнела и стала розоветь, бордоветь а затем откуда-то  (наверняка с места складирования шин и горючего) зазмеился поток косматого  буро-чёрного с грязной сединой огня, быстро сменившимся коптящими клубками  дыма…
    На том расстоянии, что он успел пройти-пробежать, шума пожара не было слышно… Тем более и криков людей, наверняка сбежавшихся на это развлечение.
    Издревле российские пожары привлекали всё окрестное население… Кто-то помогал погорельцам, бегал с вёдрами, из которых половина воды выплёскивалась при подноске…
Кто-то утешал погорельцев… Иной герой, облив себя водой,
сдуру нырял в само пожарище и, слава Богу, выходил из него
не опалённым…    А подавляющее большинство, забравшись на ближайший пригорок, просто глазело, восхищаясь, и даже завидуя,   неодолимой силе стихии...
И лишь испуганные ребятишки искренне боялись этого страшного зверя по имени – ПОЖАР! Только дети искренне сочувствовали погорельцам и разрушаемому хозяйству... Взрослые же начинали уже  судачить, конечно, об истинных виновниках, перечисляли вины тех, чьё добро уходило в распыл, в пепел, в черноту головешек, в НИЧТО!...   
      Пожар всегда считали наказанием за какие-либо, может и никому неведомые, грехи… Грехи перед соседями (вот и отомстили!), грехи перед родителями – как не уберегли, так и случилось...    Сейчас же наверняка базарили о другом...
 Все знали о ставшими вдруг неприязненными отношениями районного начальства с хозяином лесопилки... И всю историю
этих Дружб и Ненавистей перемывали, не забывая при этом оглядываться – не подслушивает ли кто-то из внештатных доносчиков - стукачей…

СОПКА
 Иван Денисович стоял, опершись на неглубоко закопавшийся остроугольный  камень.  Откуда и когда этот камень  появился здесь? Скатился с верха сопки? Во время дождя или грозы...
    Подмываемые потоком дождевой грязи, такие камни-одиночки постепенно спускались вниз – по потоку. Помимо своего желания, они сползают, скатываются вниз – от одного уступа к другому..               
       И вот, не выдержав очередного внешнего усилия – ноги человека – ЕГО ноги – камень сдвинулся вниз. Такие камни туристы и альпинисты называют «живыми»...
Камень «ожил», скользнул  вниз,  и этому слабому  движению  помогло давление ноги  стоящего на нём человека...              И векторы сил сложились и создали новое падающее тело – двойное: Человек и Камень.
    Падение – движение вниз – для камня не представляло ничего нового – то была привычная прогулка сверху вниз. Одно из многих в его, каменной, жизни.
Но для человека, столкнувшего камень с привычного места – сдвиг камня на крутом склоне сопки оказался гибельным... Во всяком случае мог стать таковым.  Человек, теряя опору, стал хвататься «за воздух», судорожно пытаясь дотянуться до ствола ближайшего  дерева – не удержался... Попытался зацепиться за ветку какого-то куста – тоже впустую... Ободранная рука уже начала кровоточить и пыталась ухватиться за какие-то случайные неровности – ямки, камни...
И при этом тело человека, с каждой долей секунды всё ближе и ближе приближалось к земле и вот уже прижалось к ней в надежде застыть на ней и успокоиться.
Но крутизна склона отняла у него и этот шанс.  Скользкая промоина уложила в своё ложе человека и отправила его вниз до следующего поворота змеистого грязепровода... Застрянет или
нет–этого никто уже не скажет – лишь бы повезло...
Повезло! Чертыхаясь и матюгаясь – человек встал. Вначале на колени... Но каблук сапога не упёрся ни во что,  скользнул и человек, ему подчиняясь, заскользил вниз, стараясь только-лишь уберегать голову от ударов о склоны и встречающих живое  тело чужеродных ему тел...

ПАМЯТЬ
Метров через двадцать, после пары крутых «бобслейских» поворотов, падение закончилось окончательно...
 Иван Денисович – это был он – смог, хрипло откашливаясь и выплёвывая комки грязи и какой-то растительный мусор, встать, обхватив некрупную, но достаточно надёжную берёзу... Усмехнувшись, он вспомнил почти такое-же ощущение, застрявшее
в памяти тела, с его первой попытки освоить горный слалом чуть ли ни на этой же сопке  почти полвека назад.. Тогда он также жадно прижимался к стволу, всретившему его через   десять метров после начала дурацкого спуска... Отскочившие огромные
и тяжеленные, досчатые, но окантованные прочным железом, горные лыжи - «бескиды» лежали рядом, соскочив с бестолковых ног,
к которым они были слишком крепко пристёгнуты ременной упряжью...
     Был он тогда  молодым инженером, добровольно брошенным в уральскую глубинку на освоение созданной им же новой технологии хлорирования  того  самого  пирохлора, который и создал славу этим Вишнёвым Горам...
Во время Отечественной - то-есть Второй Мировой войны - эти шоколадно-глянцевые плитки минерала добывали старатели.
А потом тарателей  «усилили» заключёнными из быстро построенного между сопками лагеря. И всё ради «Ниобия», способного сделать броневую сталь танков непробиваемой...
Позже, уже после войны, вокруг горно-обогатительных фабрик вырос посёлок, лагерь исчез бесследно, а опуствшую  коробку лагерной котельной молодой инженер  стал начинять непривычной для горняков химической технологией...
Вон там, внизу, чуть правее, не очень далеко от знаменитого озера Кыштым, и стало возникать химико-металлургическое прозводство... И душой его, и головой, и руками, и ногами и горлом был он, будущий  Кандидат и Доктор наук...
    И знал ли он,  когда первый раз выезжал сюда «на смотрины» и пересаживался с автобуса в автобус  в знаменитом городишке – чугуннолитейном посёлке  Касли – в жуткий тридцатиградусный мороз, в какой эпицентр своих жизненных коллизий он попадает... А если б и знал? 
Даже когда из окна автобуса он увидел заколоченные церкви, безжизненные деревенские дома, придорожные плакаты «Остановка Запрещена!»–ничто его не насторожило!
Не то было время... Не те были люди... Не тот был он сам...
   А пока что, стоя на незабытом склоне, он  ощупал и вывернул все карманы.. Документы – паспорта и карточки – на местах, деньги – пара пачек «зелени», пачка «лиловых» евриков и пачка родных стокусковых – тоже при нём... Пара «мобил», нож и пистолет... Можно двигаться дальше...
Но куда??? Автобусом – нельзя,  попуткой – тоже опасно – какая собака не знает в лицо своего «хозяина»...

Иван Денисович...
На той стороне Кыштыма был когда- то  пресловутый и, не к ночи будь помянутый, центр ядерной технологии – здесь делали начинку для «атомного щита родины»: «Плутоний» и прочее.. В это
«запретное озеро» и сбрасывали «ядерную грязь»... Здесь – 
в одном из отстойников – и возникла цепная ядерная реакция и родилось то  самое «ОБЛАКО» , накрывшее чуть ни  сотню посёлков Южного и  Среднего Урала и на полвека отравившее их... 
И – мой Вишнёвогорск был совсем рядом... На другом берегу... 
    Теперь «Кыштымград» закис, почти рассекречен и почти перестроился, доступен для многих и, значит, для меня...
До ближайшего полустанка-полувокзальчика – пара километров... Там я переночую и ...вперёд... и не стонать...
Жизнь начинается в очередной раз заново...
....На деревянной скамейке вокзальчика, единственной свободной от тел, я заснул мгновенно...
...Разбудил меня вначале – ядрёный запах переваксенных солдатских сапог... Они стояли почти под моим носом, а их хозяин довольно грубо тормошил меня за плечо...
– Вставайте, гражданин! Спать здесь запрещено! –
Я неохотно приоткрыл глаза, не желая так запросто расстаться с приютившим меня сном... Там, во сне, было тихо, тепло и свежо... 
    Около меня стоял действительно солдат, да ещё и не один... Это был явный патруль из военного фильма: лейтенант в фуражке с синим околышем и два солдата с автоматами «ПэПэШа», с круглыми патронными дисками... Такими, только деревянными, я играл ещё в моём военном детстве... Театр??? Нет, мужики были слишком серьёзны и деловы...    Я послушно проснулся и сел...
– Ваши документы, гражданин. Предьявите патрулю – это сказал уже лейтенант...– А в чём дело?–
 ... – Вам сказано было – документы! – уже с чуть заметной злобинкой процедил офицер...
Получив мой паспорт, офицер удивлённо на него уставился, затем на меня, затем подозвал сержанта (второй солдат оказался не рядовым, а сержантом), показал ему и тот удивлённо-наивно стал его перелистывать...
– У вас есть ещё какие-нибудь документы, подтверждающие вашу личность? – уже просто официально и холодно спросил офицер...               
     Я встал со скамьи и попытался подойти к нему, но солдат удержал меня за локоть и уже не отпускал во всё время допроса-беседы... – Вам российского паспорта не хватает, что ли? –
 – Гражданин, вы имеете ли обычный советский паспорт, а не эту непонятную книжечку! – ...
– Настала моя очередь удивляться... – Какой советский? Их нет уже с девяностых годов! –
– Значит, у вас нет нормального паспорта...–   спокойно произнёс  офицер и, старшине: – Позвони на КПП и доложи обстановку... Пусть присылают, кого надо... –
 ...Через полчаса езды по незнакомым мне путям, очень напоминавшим обычные вишнёвогорские  трассы, но совершенно неасфальтированным и довольно раздолбанным,  мы подъехали...   
 И тут меня малость повело...               
   Перед нами были въездные ворота в самый настоящий лагерь:
  с вышками и вооружёнными вертухаями в светлых опушенных дохах, с колючей проволокой поверх внешнего забора, с шлагбаумом на входе и будкой сторожевой вахты...
     А внутри была та самая ЗОНА – о которой вдохновенно писал Довлатов...  Стало быть и ЗЭКи, и стало-быть
МОГУ ОКАЗАТЬСЯ И Я!!!!

                (продолжение  следует)