врачевание

у тебя холодные руки. кажется, онемеют пальцы,
июль в тебе пляшет безумную, пьянеющую кадриль.
можно, конечно, сразу, было пойти и сдаться,
но это с утра штормило, а к вечеру будет штиль.
если считаешь нужным – можешь сейчас остаться,
но тебе даже дышится легче, когда он за тысячу миль.

после каждой случайной встречи выкашливать эту боль
как после первой затяжки утренней сигаретой
тебе бы выйти в инвизибл, поменять пароль
расплатиться той же медной монетой,
но у тебя, моя девочка, другая, отныне второстепенная роль
и ты как маленький принц на чужой планете.

когда-то был мальчик с глазами «foreveryours»
стал мальчик с надменным «repeatafterme»
и заголовком «детка, не надо слез»
пестрят для тебя последниеполосы СМИ
и ты смеешься так нарочито громко и говоришь невсерьез
но внутренний голос шепчет «господи, сохрани»

это как в детстве, когда падаешь, в кровь разбиваешь колени,
мама мажет зеленкой, просишь «подуй-подуй»,
и торжественно обещаешь «мам, никаких падений»
а вечером совершаешь очередную дурь.
и так казалось бы, взрослая девочка, сама за себя в ответе,
и в обиду себя не дашь – ну ведь не десять лет
но когда к твоей же двери его заносит попутный ветер
ты открываешь и натянуто говоришь «заходи, привет».

и он уходит с улыбкой, как крейсер уходит в море,
а у тебя тут срывает дамбы, жжет и разводит мосты
нет, надо бы выйти в инвизибл. и поменять пароли
не оборачиваться, и не бояться ни боли, ни пустоты
и вот в каком-то горячем и страстном споре
тихо сказать ему: «я не хочу как ты.

и если имя тебе не Маркиз де Сад
сделай так, чтобы я не оглядывалась назад».