Юношеские стихи Бротигана

Ричард Бротиган. Собрание Эдны Уэбстер. «Азбука-классика». 2010.
Перевод М. Немцова.


ОЖИДАНИЕ

Как будто
много лет
прошло, пока
я не собрал
букет
поцелуев
с ее уст
и не поставил их
в вазу рассветного цвета
у себя
в
сердце.

Но
ждать
того стоило.

Ибо
я
был
влюблен.


О, ЖИЗНЬ!

О жизнь!
О красота!
О изумительное
великолепие
всего!

(Елки-палки, мужик,
прими
аспирину,
пока предохранитель
не сгорел.)


Я ОБНАРУЖИЛ СМЕРТЬ

Вдруг
посреди
жизни
я обнаружил,
что
непременно
умру.

И я ни
капли не
расстроился.

В
другую
среду
жизни
я обнаружил,
что значит – умирать.

Вот это,
по-моему,
очень
подло.


КОШМАР

Ко мне пришел
кошмар.

На кошмаре
было
бикини.

Врубись, какой
эротичный ужас!


НЕСООТВЕТСТВИЕ

Помню
очень красивую,
вполне приличную
молодую женщину –
она
пукнула,
и прозвучало
ружейным
выстрелом.


ЛОННИ

Лонни
два года.

Вчера
мы с ней
шептались
вместе.

Не знаю,
о чем
шепталась она,
а она не
знала, о чем
шептался я.

Мы шептались
очень тихо
и вели себя так,
будто понимаем
друг друга
идеально.


ПРОДАЕТСЯ КОНИНА

Я
галопом,
как
зачарованный конь,
ворвался
в любовь.


ВСЕ ГОРОДА СРАЗУ

Понарошку –
это
город
больше
Нью-Йорка,
больше,
чем
все города
сразу.


БЕЛЫЙ ТИГР И ЗАКОЛДОВАННАЯ ПЕЩЕРА

Я –
белый тигр
из
перечной мяты.

В
твоем теле
есть заколдованная пещера,
куда я должен войти,
чтобы
холодки
помчались в новых автобусах
вверх
и
вниз
по нашим позвонкам,
когда
мы разглядываем
нашего
личного младенца.


СМЕРТЬ ВРЕМЕНИ

Настанет день –
Время
умрет,
а
Любовь
его
похоронит.


ГОЛОС ИЗ ДАВНИХ СУМЕРЕК

Помню,
как голубко-прекрасный голос
молодой женщины
легко танцевал
в июньских сумерках
и говорил:
«Жизнь – она ничего,
если не принимать ее
слишком всерьез».


ЧТО-ТО

Есть во мне что-то –
оно обретает покой лишь
в лесу, лишь
бредя по лесной подстилке,
а вокруг – деревья.


ПОЙДЕТ ЛИ ДУША МОЯ ГУЛЯТЬ ПОД ДОЖДЕМ?

Завтра утром
теплый весенний дождь
будет падать на мою могилу.

Будет ли душа моя спать под землей?
Или пойдет гулять под теплым весенним дождем?

Завтра утром
я это пойму.


СТИХОТВОРЕНИЕ ЛИНДЕ УЭБСТЕР, КОГДА ОНА ПОЗВРОСЛЕЕТ И САМА ОТЫЩЕТ ПУТЬ В ДОЛИНЕ ПОЭЗИИ

Линда, будь добра к цветам,
звездам и рекам.
Никогда не лги яблокам или радугам.
Верь хлебу, варенью и стаканам
ледяного молока.
Всем сердцем люби
голубей и улиток.

Всегда помни,
что люди есть люди,
и прощай их за это...
и люби их за это...

Если будешь такой, Линда,
тебе нужно бояться смерти,
ибо ты никогда не умрешь.


БЕЗРАБОТНЫЕ МЕЧТАТЕЛИ

Жалею
тех,
кого не
наняли
мечтать.


СТИХОТВОРЕНИЕ ЭДНЕ

Скупись
не скупись –
подарю тебе высь.

И в ней
полно, к примеру,
синевы,
что слаще конфет.


ПРОЩАЙ, МОЙ ЭДИПОВ КОМПЛЕКС

На Рождество
по-
дарю маме
бо-
мбу замедленного действия.


БЕЗ НАЗВАНИЯ

Я
с нетерпением жду,
когда Голливуд купит эту книгу,
и заплатит за нее горукучу налички,
и превратит ее в сверхколоссальное
зрелище с десятью тыщами статистов;
там 2000 лошадей, 52 льва, 60 королевских кобр
и все до единой голливудские актрисы,
которые развелись свыше пяти раз.

Голливуд,
конечно,
поменяет название
на что-нибудь вроде

«Изгои с острова Дьявола».


ЗЕЛЕНАЯ НЕОНОВАЯ ВЫВЕСКА – СЧАСТЛИВАЯ

Весна
чудесна
           (просто)
и
похожа, наверно,
может даже,
вдвойне наверно,
на зеленую неоновую вывеску,
которая
счастлива,
поскольку
знает, что будет
вспыхивать
и гаснуть

вечно.


МЫ ЖАРИЛИ РАДУЖНУЮ ФОРЕЛЬ НА ЗАВТРАК

Мы
жарили радужную форель
на завтрак,
и где-то
по ходу
она меня поцеловала,
и я спросил, за что,
и она мне сказала,
что не знает, за что,
вот только она
меня любит.


РАЗ0УМ – ОЧЕНЬ СТРАННЫЙ ГОРОД

На
день рождения
хочу
дохлую мышку
и синий кусок
красного леденца.


ТВОРЕНИЕ СТИХА

Хрупкая птичка
ударилась о
жестокую красоту ночи
и быстренько снесла
зачарованное яйцо.


КОЛА

помню, как Ты
пила колу.

я и не знал,
что если кто-то
пьет колу –
это прекрасный стих.


ПОЭЗИЯ ТВОИХ РУК

хочу, чтобы
нежная поэзия
Твоих рук
блуждала по моему лицу.


Я ВЕРНУСЬ ЧЕРЕЗ ВЕСЬ АД ЗА ТВОЕЙ ШЛЯПКОЙ

я бы
пронес Тебя через ад.
а
если Ты забудешь
Свою шляпку,
     я вернусь
     через весь ад
     и ее Тебе принесу.


НАТРЮМОРТ 4

Кисть,
палитра,
голый
холст –
и дружелюбная
не очень крупная
галлюцинация.


НАТЮРМОРТ 1

Комплект
миниатюрных вставных
зубов
сидит
в седле
красного
трехколесного велика.


ФОТОГРАФИЯ 12

Добродетель
двенадцатилетней
девочки
сидит у
двуспальной кровати
и не понимает,
что
же такое стряслось.


ГЛУБОКАЯ МЫСЛЬ 2

Когда любовь
и смерть целуются
получается
человек.


ФОТОГРАФИЯ 10

Разочарованное
заклинание
вуду
сидит в
кресле скуки
и читает
«Сэтердей
Ивнинг Пост».


ГЛУБОКАЯ МЫСЛЬ 3

Если
от поцелуев
твоей девушки
у тебя
слабнут
колени,
она может быть
вампир.


ФОТОГРАФИЯ 4

Два билета на
поезд никуда.
И
нигде.


ФОТОГРАФИЯ 4

Эрнест Хемингуэй
и
три марлина
сидят за столом
и распивают
бутылку
джина.


СТИХ ДЛЯ МАЛЕНЬКОЙ МАМУЛИ

Птичи-ки
неотступны,
как клочки
давно
развеянного
конфетти,
тут у нас
аББАлденный
закат,
тогда как я
не,
хотя жалко,
что.

(Ты от меня тащишься,
маленькая мамуля?)


ТО, ЧТО БРОДИТ ПО ЗЕМЛЕ

Вдруг
ее синие
глаза
стали
черными вазами,
и в
каждой –
по
букету
мертвых
лебедей.


СТИХ ТОЙ, КОГО ЛЮБЛЮ ДО САМОЙ ЗЕЛЕНИ

Вот бы мне
быть
тигренком,
что крепко спит
и мурлычет
в зачарованных джунглях
твоих каштановых волос.


НАЗЫВАЕТСЯ ВОЙНА

Никогда не
хочу уходить
в то место, что
называется Война.

Вряд ли
и вам
туда хочется.


В СЕРДЦЕ СМЕРТИ

Дверь
в сердце Смерти
распахнется,
и я воду
внутрь
и найду
семь комнат,
каждая – большая,
как Бог.


ДИТЯ ВЛЮБЛЕННЫХ-

Я
был
пьяной
радугой

Она
была
испуганной
луной.

У нас
было
одно дитя.

Он вырос
и стал
морозной
весенней ночью.


ОБРАЗ

Эти
белые цветы,
оросившие
траву, –
на самом деле
испуганные
капли
крови.


БАШНЯ ИЗ СЛОНОВОЙ КОСТИ

Моя башня из слоновой кости
смотрит
на бойню,
где свиньи
вопят и вопят,
потому что
не любят,
когда им
режут глотки.

Моя башня из слоновой кости
смотрит
на маленькую девочку,
у которой есть
зубная щетка,
девочка зовет
ее Марти
и любит.


ОБЪЯВЛЕНИЕ

Продается
недорого
206
немного слезливых
стихов о любви,
сочиненных
семнадцати-
летним
поэтом.

Звонить Смерти.


ССОРА

Мне приснилось,
что я познакомился с
Эрнестом Хемингуэем.

Мы ужасно поссорились
во сне,
потому что
Эрнест Хемингуэй
считал, будто
пишет лучше
меня.