Хаттабыч

Мне как-то раз дорожку пересёк
смешной такой Хаттабчик. В камуфляжке
под аравийский кустик и песок.
Песок - из далеко не старикашки!
Он подмигнул в ответ на мой привет -
и вмиг меня под локотки в зелёнку
два бугая свели почти на нет
и черепок обрили под гребёнку.

         Вооружён по самый храп
         ножом, ижом и магометом,
         гюрзы опаснее, мурзы
         коварней и хитрей,
         Гассан, который сам Хаттаб
         без всяких «ибн», назло приметам
         плевать хотел на все азы
         и буки  букварей.

Я убедить его решил добром,
что не успел с делами развязаться:
построить храм, нагородить хором,
разбить сады, за огороды взяться.
Что у меня проблем невпроворот
и уйма планов неосуществлённых,
знать не желал Хаттаб-мордоворот,
ввиду своих незрелостей зелёных.

         Вооружён по самый храп
         ножом, ижом и магометом,
         гюрзы опаснее, мурзы
         коварней и хитрей,
         Гассан, который сам Хаттаб
         без всяких «ибн», назло приметам
         плевать хотел на все азы
         и буки  букварей.

И я засел за ихний аль-Коран
и назубок, за полторы недели
обогатил себя на смех курям
тем, без чего меня казнить хотели.
Кто сделал шаг, тому не миновать
пренеприятной ихней хирургии:
два бугая меня по новой хвать! -
и на кровать... Прощайте, дорогие!

         Вооружён по самый храп
         ножом, ижом и магометом,
         гюрзы опаснее, мурзы
         коварней и хитрей,
         Гассан, который сам Хаттаб
         без всяких «ибн», назло приметам
         плевать хотел на все азы
         и буки  букварей.

С тех пор воды немало утекло.
Всё зажило. Снесла яичко Ряба
на смех курям. Однако повезло:
я на посту. В гареме. У Хаттаба.
Я сам себя теперь не узнаю:
убавил в пыле, но прибавил в теле!
Ах мать честна! Уймись в родном краю!
Когда-то ж там меня таким хотели!