Максим Жуков. Смена и пох книга стихотворений

Несколько стихотворений из книги

ПОЛНУЮ ВЕРСИЮ КНИГИ МОЖНО
О АВТОРЕ: http://www.promegalit.ru/autor.php?id=888

ГОМЕРИЧЕСКОЕ
 

-1-
Был я в стране фараонов прошедшей весною,
Жил без подруги в стандартном трехзвездном отеле,
Ездил в пустыню осматривать быт бедуинов,
Там же скакал на верблюде и пил каркаде;
Плавал по Нилу, стоял на корме под луною,
С дурой одной познакомился родом из Гжели,
С той, что мои приставанья под утро отринув,
В тесной каюте моей заблевала биде.
 
Лазил и я по разрушенным храмам Луксора,
Ездил в Каир под охраной двойного конвоя
Не ощущая по глупости тайного страха,
Месяца зА три до террористических бед;
Видел, как немки с арабами сходятся споро,
(Немка одна, а арабов, как правило, – двое…),
В эти дела не вторгается Воля Аллаха,
Здесь закрывает глаза сам Пророк Магомед.
 
Но, не смотря на волшебное Красное море,
Хомо – советикус, переродившийся в хомо-
Капитализмус, порой вспоминает сердечно
Крым благодатный давно уже посланный на…
Сколько же раз пожалел я – о горе мне, горе! –
Что «самовар» свой оставил – несчастный я! – дома,
Якобы в Тулу поехав, какою, конечно,
Быть не была и не будет, – чужая страна.
 
-2-
Перемещаясь один, словно перст по планете,
Тысячи миль впопыхах, как попало, покрыв;
Встретив рассвет, черт-те с кем, в расставании скором
Растиражировав свой тут и там поцелуй:
Будем как Солнце; как Боги; как малые дети;
Подрастерявши себя в череде директив
Литература давно уже стала – декором,
Вера, Надежда, Любовь – превратились в фен-шуй.
-3-
Был я три года назад в первомайском Берлине,
Унтер ден Линден прошел пешкодралом, как наши
В славнопобедном и памятном нам сорок пятом,
Не посетив ни одной, для туристов, пивной:
Местных девиц перепутать легко с «голубыми»;
(Геи и те одеваются лучше и краше),
Впрочем, во мнении этом довольно предвзятом,
Не одинок я, тому сами немцы виной.
 
Что я о немцах-то всё: немцы, немки… – голландцы!
Вот у кого демократии задран подол…
Был и у них я, – курил ганджубас в кафе-шопе
В красноквартальном и велосипедном раю;
Здесь все имеют практически равные шансы
Лапать друг друга за зад, не взирая на пол,
Так, что мужчина идущий по улице в топе –
Это нормально… и рифмы не будет, мой друг.
 
Начал с Египта – заканчивать надо Парижем,
У Букинистов, как мессу, весь день отстояв…
За светофором, где Эйфеля реет громада,
Неописуем реки светлокаменный вид.
Здесь не отмажешься просто «заботой о ближнем»:
Нищий, пустой демонстрируя людям рукав, –
Смотрит мне в след из ворот Люксембургского сада,
Словно на мальчика в шортах – седой содомит.
 
-4-
Вера, Надежда, Любовь… только порваны связи
Между отчизной твоей и тоскою моей;
Мне ли, принявшему жизнь, как смертельную скуку,
Без ощущения правды искомой внутри,
Двигаться дальше, из грязи в безродные князи,
Выйти пытаясь, как из лабиринта Тесей?
– Вальс начинается. Дайте ж, сударыня, руку,
И – раз-два-три,
      раз-два-три,
            раз-два-три,
                раз-два-три.
 
               
ОЙ, ТЫ ГОЙ ЕСИ
 

Ой, ты гой еси, русофилочка, за столом сидишь, как побитая;
В огурец вошла криво вилочка, брага пенная – ****овитая
Сарафан цветной весь изгваздала; подсластив рассол Пепси-колою,
Женихам своим ты отказ дала, к сватам вышедши с жопой голою.
 
Затянув кушак, закатав рукав, как баран боднув сдуру ярочку,
Три «дорожки» в раз с кулака убрав,
с покемонами скушав «марочку», -
То ли молишься, то ли злобствуешь, среди гомона полупьяного, -
Ой, ты гой еси, юдофобствуешь под Бердяева и Розанова.
 
А сестра твоя (нынче бывшая!) в НАТО грозное слезно просится.
Ты в раскладе сем –  вечно-лишняя, миротворица, богоносица.
Вся на улицы злоба выльется, в центре города разукрашенном –
Гости зарятся, стройка ширится, и талиб сидит в кране башенном.
 
В лентах блоггеры пишут набело о Святой Руси речи куцые;
Ты б пожгла еще, ты б пограбила, -
    жалко кончилась  РЕВОЛЮЦИЯ.
Извини, мин херц, danke schon, камрад,
    не собраться нам больше с силами,
Где цветы цвели – ковыли торчат, поебень-трава над могилами.
 
Прикури косяк, накати стакан, изойди тоской приворотною,
Нам с тобою  жить поперек дехкан,
  словно Вечный Жид с черной сотнею;
Отворив сезам, обойдя посты, заметая след по фарватеру:
- Баяртай, кампан! Вот и все понты, - как сказал Чучхе Сухе-Батору.
 
Так забей на все, не гони волну, не гуляй селом в неприкаянных…
Обними коня, накорми жену, перекрой трубу на окраинах,
Чтобы знали все, чтоб и стар, и млад,
перебрались в рай, как по досточке;
Чтобы реял стяг и звенел булат, и каблук давил вражьи косточки.